– И кого же я убил? Самых знаменитых убийц Немезиса, служащих тирану Тому. Неуловимого маньяка Кровавого Портретиста. Двуличную семейку продажного детектива. Мафиози Желтой Мафии. Вам напомнить ваши грехи? Молчите… Обвинять каждый в состоянии, но заметить кровь на своих руках сложновато, правда?
– Чего ты от нас хочешь?! – громко спросил Маркрес, вспомнив Марту. Я хотел многое. Весь этот остров – живое пристанище жадности и глупости человека. Он может дать ему то, о чем подумает, но всё это лишь иллюзия, к которой привыкаешь. Мир грез, который никогда не исчезнет, отправляя своей истинной. Я всю жизнь хотел одного, затем другого, третьего. Человек живет такими целями и желаниями, пока не умрет. Человек никогда не умрет счастливым, ибо счастье появляется лишь на время, когда получает желаемое или достигает цели. Остров не даст тебе умереть, дает всё о чем пожелаешь, разве не панацея для человека? Но даже несметные богатства могут надоесть человеку. Если то, что я ценю, будет со мной вечно, я перестану этим дорожить. Такова человеческая суть. Хотим одно, потом ценнее предыдущего, интересно, а где предел? Так, имея абсолютно всё кроме мечты, я начал растворяться как личность на этом острове. К тому же, изначально я был частью предыдущего восседателя, поделив свою душу на 7 частей, я подписал себе смертный приговор. Рано или поздно вы бы вторглись в мои покои и положили конец моим страданиями. Иначе я бы медленно, но верно терял свой разум, тлеющий на поверхности моря, окружающего сгорающей в агонии остров восседателя. Поэтому по настоящему человеку отрадно лишь тогда, когда всё кончается. Человек живет, чтобы умереть. Вот, я почти дошел до этого края. Даже сейчас остров гниет изнутри, песок тускнеет, небо изливается дождем, иногда сменяясь на густой туман, скрывающий все открытые раны. Кукла Колдуна, Фиолетовый Плащ и Олеся Вишневская – настоящие дети острова. И те погибли. Разве вы не видите, куда всё это ведет?
– Может хватит ходить вокруг да около? Если хочешь умереть, так и скажи.
– Вы можете воспользоваться сердцем острова и уничтожить этот мир грез. Или же продлить его деньки, воссоединившись и заменив меня, став новым восседателем. Ясное дело, что после моих слов, вы выберите первый вариант. Вы точно не настолько глупы, чтобы повторять мои ошибки. Но есть одно «но».
– Ты нам еще будешь условия ставить… После всего что ты сделал с нами. – еле сдерживается Ганс.
Рокуро заметил его нарастающую ненависть, и решил помочь своему другу в избавлении от меня с помощью угрозы. Рокуро Фукусима положил Пустынного Орла на стол, облизал свой указательный палец, после чего тронул им пистолет, указав, кому он принадлежит и что может сделать. – Прибереги свою пулю, придурок, иначе падешь пред моей волей.
– Правда? Ну попробуй! – наставил мне ко лбу пистолет. – Я не хотел никого из вас ранить, но, видимо, придется.
Щелчок моих ногтей раздался по всей комнате, вместе с ним открылась одна из ран Рокуро, которую тот получил в перестрелке в Желтой Башне.
– Kusou! Да у тебя просто кишка тонка! – невзирая на боль в руке, Рокуро выстрелил мне в голову, но, к его сожалению, я вообразил вокруг себя барьер, сквозь который не смогла пройти пуля.
– Невежливо перебивать, Фукусима.
– Как ты…
– Я уже говорил, остров дает всё, о чем только подумаю.
– Говори свои условия. – усмирился японец.
– Я дам вам уничтожить остров, но перед этим вы будете обязаны пройти последнее испытание. Каждого из вас я перенесу в отдельное от острова пространство, где я смогу свободно манипулировать обстановкой.
– Рокуро, не стоит доверять ему. – предупредил Вито.
– А у нас есть выбор.?
– Есть, вы можете оставить все попытки и умереть. Но тогда погибну и я.
– А с тобой и остров. – дополнила Лиза.
– Верно. Так что вы выберете?
– В таком случае… Испытай меня первым! – воскликнул Ганс.
Глава 1 «Краски»
Тут же Ганс Дюран очутился в маленькой комнате с одним пластиковым окном, из которого льется свет через сетчатую штору. А за ней прекрасный живой Париж. Джанет жарит блины, картина до боли знакомая, но какая-то слишком мирная. «Это явно не Немезис». Впрочем, сам Ганс только наслаждался такой обстановкой, и как только открыв дверь, увидел свою высокую длинноволосую старшую сестру, и сильно обрадовался. Он настолько вдохновился мирной чистотой сей картины, что захотел как можно быстрее запечатлеть ее, но нигде не мог найти листы бумаги и карандаши.