Под полом, который, очевидно, был полупрозрачен, как сердолик, вновь появилось оранжевое пятно.
— Ты где? — спросил Патрик.
— Прямо над тобой.
— Не вижу.
— Да и я тебя тоже. Только огонёк. Откуда у тебя спички?
— Были в кармане. Жалко, поджечь ими нечего.
— А у меня сигареты есть. А поджечь нечем.
— Ха. Интересно.
— Как долго ты здесь?
— Не знаю. Проснулся несколько часов назад, а вот сколько спал…
— Почему ты не ответил? Я же кричал.
— Должно быть, я опять уснул, а проснулся тогда, когда ты уже перестал орать. Подумал, что почудилось.
— А как попал сюда — помнишь?
— Нет. Башка как в тумане. Что произошло-то?
— Думал, ты знаешь.
Огонёк погас.
— Извини, зажигать больше не буду. Надо экономить, мало ли…
— Да-да, это точно. Как по-твоему, кто нас бросил в этот подвал?
— Подвал? — спросил Патрик. — А с чего ты взял, что это именно подвал?
— Ну как же… — растерялся Дик.
— В подвалах редко бывает жарко. Скорее уж это чердак. Но с той же вероятностью это может быть и пещера. И подлодка. И космический корабль. И просто какой-то чулан.
— Прошу, Патрик… Мне и так тяжело думать. У тебя есть какое-нибудь оружие? Или орудие?
— Нет, только спички.
— Чёрт, у меня тоже ничего нет. Хотя… Погоди-ка, идея пришла.
Дик отстегнул ремень и пощупал бляху. Увесистая.
— На всякий случай отойди к стене, — сказал он Пату.
— Хорошо.
Дик взялся за пустой конец ремня и с размаху вдарил им по полу. Проскочили бледные искры.
— Видал?
— Нет. Стой, есть ещё идея. Я зажгу спичку, похожу с ней по всей комнате, а ты внимательно смотри, где он будет тебе виден ярче всего. Понял?
— Понял.
Под полом у стены возникло пятно. Дик пошёл за ним. Пятно обошло всю комнату, затем сузило круг и начало по спирали приближаться к центру.
— Ну что?
— Пока ничего… Стой!
Пятно остановилось. Дик упал на пол и, вглядевшись, распознал смутные очертания маленького жёлтого пламени.
— Здесь! Я вижу его.
— Да, тут как будто впадина в потолке.
— Отойди-ка снова.
Дик размахнулся и снова ударил.
Дик лежал, распластавшись на полу, тяжело дыша и ощущая под правой ладонью щербатые края слабо выраженного углубления.
— Жарко, Пат.
— Понимаю.
— Даже непонятно, откуда такая жара. Стены и пол — всё из одного материала, ничего не раскалено. Неужели это мы надышали до такой жары? Невозможно. И воздух ведь не кончается, по крайней мере, я этого не ощущаю.
— Тебя только это смущает? Думаю, пора тебе продолжить работу. У меня нехорошее предчувствие.
Дик зевнул, едва не вывихнув челюсть. Действительно, это душное место вызывало огромное желание снова забыться во сне.
— Если я разобью пол, это нас не вызволит.
— Знаю. Но, по крайней мере, так мы хоть покурим.
— Да уж.
Дик встал и, вновь взявшись за ремень, занёс его для удара.
— Есть у нас в Дальней Померании алмазная гора…
— Чего?
— Ничего.
И он ударил. И ещё. И ещё. Продолжая с каждым взмахом руки бормотать про себя, как мантру, как молитву: «Вот когда… она… всю ту гору… источит… тогда и первая… секунда… вечности… пройдет… Вот когда… она…».
Это продолжалось уже немыслимо долго. Обливаясь потом, мучаясь от желания пить, Дик продолжал наносить удар за ударом. Он давно перестал верить, что у него что-то получится. Всё стало бессмысленным. Но ничего другого он делать уже не мог. Либо это, либо столь же бессмысленная смерть от голода, жары и жажды — как для него, так и для Патрика. Невыносимый, изнурительный труд только ради того, чтобы выкурить с другом, возможно, последнюю сигарету в их жизни.
«Вот когда… она… всю ту гору… источит…».
— Десфрей, пошли работать.
Дик в ужасе уронил ремень.
— Что такое? — послышалось снизу.
— Ничего, — ответил он и поднял ремень с пола.
«Замечательно, уже и галлюцинации начинаются. Слава богу, пока лишь слуховые. Что дальше? Триумфальное явление Вада в кожаной тужурке с кнутом и пистолетом?».
Некоторое время он работал молча, полностью сосредоточившись на замахах и силе удара, меняя руки и пытаясь ухватить ремень удобнее. Но фраза, уже буквально вбитая в мозг его же действиями, постепенно вновь всплыла наружу, найдя путь к голосовым связкам.
«тогда и первая… секунда… вечности… пройдет…».
И тут после очередного удара послышался металлический звук — будто одновременно упало несколько монет.
— Тварь! — крикнул Дик, бросая ремень. — Тварь!
— Что случилось? — спросил Патрик.
— Бляха оторвалась! Сука! Не могу я уже, Пат, не могу так…
Он опустился на корточки, не в силах сдержать горячие слёзы.