— Чёрт возьми, — сказал Дик, отдышавшись. — Будто прямо из жерла вулкана выбрались. Ничего себе приключенице.
Он взглянул на Патрика и испугался. Весь его вид — открытый рот, трясущиеся губы — выдавал ужас, словно он только что столкнулся с чем-то сверхъестественным.
— Пат! — вскрикнул Дик, опасаясь, что тот тронулся рассудком. — Всё, кончилось, Пат! Мы выбрались! Да что с тобой такое?
— Я… Я там видел кое-что… За секунду до того, как всё началось.
— Что?
— Огонёк… Прямо под моим полом. Прямо подо мной… Такой слабый, мелькающий, неровный…
— Что?
Патрик вдруг схватил Дика за грудки.
— Ты понимаешь, нет? Там ещё кто-то был! Ещё один человек! Он, видимо, только проснулся, а мы не успели его спасти!
— Кто же это был?
— Откуда мне знать? Да практически кто угодно! Но раз мы с тобой знакомы, не значит ли это, что и этот человек мог быть нам знаком?
Дик нервно выдохнул.
— Может, тебе показалось? Может, это было отражением света от твоей спички? Или там тоже начиналось извержение…
— К чёрту! Ничего мне не показалось. Это реально кто-то был. Кто-то в камере подо мной. И кто его знает, была ли та камера последней. Может, там было ещё много, много уровней внизу… Боже, не хочу даже думать об этом.
— В любом случае, мы уже этого не узнаем.
— Да.
Оба замолчали. Было мучительно больно и одновременно извращённо притягательно представлять, кто там мог оказаться. Ягор, Банджо, Вад, Меце… Впрочем, в последнем случае Дик яростно утешал себя мыслью, что Мерцана, учитывая своё происхождение, ни за что не дала бы себя так просто погубить.
— Слесарка какая-то, — шёпотом сказал Дик.
— Ничего ты не понимаешь в рабочих профессиях. Котёл видишь? Это котельная.
Воздух был горячим, но не спёртым, пахнул металлом и гарью. Дышать им было гораздо приятнее, чем там, внизу. Из-за чёрных стен в помещении было сумрачно, несмотря на работающие огромные лампы накаливания, торчащие из стен почти под потолком. Лавовый колодец, ныне пустой, располагался в дальнем углу котельной, чей бетонный пол был подёрнут мелкой угольной пылью. В центре, упёршись задом в одну стену, стояла огромная печь, издававшая громкий гул. У противоположной стены стояли вёдра и разнообразные инструменты — лопаты, кирки, ломы, кочерги, багры. Высоко над ними — пыльные маленькие оконца. А ещё там была дверь. Закоптевшая деревянная дверь, запертая всего лишь на один крючок. Дик было побежал её открывать, но Патрик, схватив его за шиворот, лишь покачал головой. Он взял кочергу, а Дику подал лом, указав при этом на приоткрытую дверь подсобного помещения сбоку от печи. Дик молча кивнул.
Впрочем, их опасения не оправдались. На кровати никто не лежал, за столом никто не сидел, в туалете никто не бурлил, а в душе никто не мылся. Они обследовали всё — никого.
Патрик устало сел за стол, на котором стояла открытая кастрюля с плавающими в остатках супа мухами, железная кружка с дико крепким — как выяснил Дик, отчаянно хотевший пить — чаем без сахара и пепельница с ёжиком окурков.
— Чушь какая-то…
— Да уж, загадки множатся, — сказал Дик, не переставая осматриваться вокруг. — Не хочешь сполоснуться? Мы как черти, вылезшие из ада.
— Давай ты первый. Я пока полежу или, может, жратву поищу… — Патрик косо посмотрел на свою футболку и усмехнулся: — Бесплатная депиляция. Придётся выбросить.
— В чём ходить тогда будешь?
— М-да… А вон, — он протянул руку и взял висевшую на стуле, почерневшую от угля мастерку. — Постираю да сойдёт.
Патрик забрался по стремянке, протёр окошко рукавом мастерки и разочарованно сплюнул.
— Что такое? — спросил Дик.
— Оно закрашено. От солнца. Как во всех чёртовых котельных.
— Надо соскоблить краску. Дать тебе что-нибудь?
— Закрашено снаружи. Тут только выбивать. Подай мне топор.
Дик подал. Патрик закрыл глаза свободной рукой и с силой врезал по стеклу обухом. Брызнули осколки. Патрик уставился в проём.
— Ну? — спросил Дик.
Патрик ничего не ответил. Затем потянул воздух носом.
— Ну? — повторил Дик.
Патрик медленно спустился вниз и с хмурым видом ответил:
— Не нравится мне это. Посмотри сам.
Дик поднялся и заглянул в окно. И ничего там не увидел. Ничего, кроме грязно-серого тумана, заслоняющего весь взор и, если присмотреться, медленно проникающего внутрь котельной.
— Ничего не поделаешь, придётся выйти.
— Угу. Надо же выяснить, что именно отапливает эта котельная.