Огромное помещение со стеклом по периметру окружности, уходящей до ядра планеты. Ее небольшие размеры позволяли в качестве энергии использовать ее бешено вращающееся ядро. Падение температуры на пару градусов и толщины магнитного поля было признано хорошим результатом.
Эта титаническая электростанция питала всю планету и доставленный Улеанной ИИ. И сейчас, смотря через стекло на этот черный провал, внизу которого горел сам ад, она думала о многих вещах.
Директриса была в делах, от которых отвлекаться было нельзя. Ядро ИИ, которое передачей планетарных мощностей и снятием всех ограничений довели до уровня Альфа+, выдало огромнейшее количество сведений и расчетов, стоило ему только разобраться с тоннами информации, загруженной соратницами Улеанны.
Что-то подтвердилось, что-то требовало уточнений, а вот вопрос Жени вызвал удивление на лице директрисы. Она наконец-то получила полную развертку генетической карты а так же аномализации парня. Огромный массив данных, с комментариями к каждому несчастному гену, был перед ней.
И дорвавшись до этого, она была в смятении. До ее вмешательства это был отлаженный поколениями идеал. Не единичный случай в Жени привел к этому, как изначально думала Улеанна, а полноценное сосуществование. Жалкие, почти незаметные зачатки этого можно было наблюдать среди исследуемой группы на планете.
Жаль, что ей нельзя было идти в общегалактический генный банк с парочкой интересных архаичных соединений. Они были удалены в ходе повсеместной кампании по совершенствованию человека галактического около полутора миллионов лет назад. И вот они вновь здесь, всплыли. Стоило только ей прийти с этим образцом и начать копать — это навлечь на себя беду гораздо большую, чем обычно.
Со сожалением отложив планшет, Улеанна откинулась на стуле, запрокинув голову назад настолько, будто предлагала неизвестному палачу ее отрубить. Когда это не помогло расслабиться, девушка начала массировать виски. Потому что это было невероятно, но факт — генетическая линия Жени, грязная, несовершенная, с огромным количеством недостатков, могла жить в безмагическом пространстве. Да, мало по сравнению с волшебницами и даже обычным жителем даже самой отдаленной планеты. Но это был прорыв.
Впрочем, меньший, чем то, что окрестили «проклятой» константой. Как бы не смешивали они клетки парня с другими, рождая гибриды, процент аномализации оставался неизменен. Даже спустя сотню скрещиваний. И никто не мог понять, для чего это нужно. Даже ИИ жаловалась на недостаток выборки, разводя своими голографическими руками.
— Можно ли доверять этим данным? — Обеспокоенно спросила одна из лаборанток, тоже сейчас участвующая в расшифровке. — С ИИ сняты ограничения. Да, у нас больше сведений, но она теперь может намеренно их искажать!
Она успешно подметила время, когда систему отключали из-за перегрева и обратилась к Улеанне.
— Ей нет смысла этого делать. Если только это не ее способ сказать человечеству, что мы непроходимые дегенераты. Ведь эти данные макают в дерьмо не только правящую верхушку. Но и нас. Третий путь был все это время, и он кучу времени просто валялся у обочины, ожидая, что его кто-то найдет. Кто же был таким добрым и буквально ткнул нас в него? — спросила она у своего отражения в стекле.
— То есть вы знаете кому принадлежат эти гены? Моя душа поет каждый раз, когда я гляжу на эти данные! Я бы вызвалась добровольцем для возможности естественного скрещивания!
Сверкнули глаза у молодой лаборантки. Она выглядела как идеал девушки — большая грудь для вскармливания лучших на свете детей, широкие бедра для успешного их вынашивания, отсутствие малейшего уродства, чтобы не повлиять на плод.
Ее берегли и держали здесь под неусыпным контролем — единственная выжившая второго поколения гибридов людей и аномалий. Первое было почти основным населением планеты, но дальше дело шло с огромным скрипом. Многие обвиняли именно общегалактическую чистку генов в этом результате. Так что несовершенные участки генома Жени сейчас активно пытались встраивать различными способами в будущие зародыши.
— Думаю, я смогу организовать как-нибудь вам встречу, Деранна.
Хмыкнула директриса на это предложение. Даже второе поколение гибридов было слишком любвеобильно, а ее специально сдерживали, пытаясь подыскать самых лучших партнеров для потенциального поколения номер три.
— Ура! Наконец-то у меня будет ребенок! А то каждый раз когда я требую разрешения у главы института, мне отказывают.
Да, на планете старались ставить «эксперименты» в поле сразу же после лабораторных. Естественное воспроизводство ставилось во главу угла, данные полученные при обследовании матери и бездушной колбы различались радикально. Правда, к сожалению для девушки перед ней, ни разу до этого еще не был получен результат даже в идеальных условиях.
В этот момент ее прервали — Элайза решила поговорить с ней по ментальной связи.
«Да, слушаю. Что-то в лагере?»
«Уль, можно ты уже вернешься? Мне так надоело работать! Еще и Женя со спины не слезает! Я конечно рада, что…»
«Погоди. Что там с Женей?» — прервала ее директриса.
«Ну, ей взбрело в голову добывать еду самостоятельно. Варварство, конечно, мне теперь приходится ее молоко на патогены проверять! И остальных подговаривает!»
Стоило оставить лагерь, как ей взбрело что-то сделать а не плыть по течению как раньше — возмущенно вздохнула директриса. Впрочем, по ее мнению, ничего смертельного в этом не было. Но, как и любое начинание, это было необходимо взять под плотный контроль и регулярное наблюдение. Ей не хотелось потерять свой «образец» Жени.
Материала директриса конечно уже взяла очень много, но это не значит, что она выбросит его как ненужную игрушку и перестанет обращать внимание. Что-то в ее сердце все же к нему привязалось.
Так что пришлось покидать планету, надеясь, что они с помощью Альфа+ ИИ смогут перепрограммировать транскосмическую связь без опасности обнаружения, чтобы сообщать ей о прогрессе хотя бы раз в месяц. Все же каждый раз летать на такое расстояние за новостями душевно выматывает.
Глава 19 (88). Кафе — быть!
Я немного недовольно сжимала два небольших шарика на своей груди. Что бы мне не давала Элайза для ускорения производства молока, но это повлияло на мое тело — уходить грудь в сторону плоскости не собиралась. Впрочем, меня уже давно не так сильно это парит. К тому же отлично снимает стресс — пожмякала немного и вроде жизнь не такой паскудной кажется.
В чем же тогда причина недовольства? Уликуми. Чертов бабник нашел в себе смелость прокомментировать это. Я могу понять и простить подколки от девчонок, но почему-то не могу вынести замечание от парня. Видимо, потому что я тоже раньше им была. В общем, специально спустилась в подсознание и влепила затрещину. Смотреть, правда, не запрещала — все равно он будет это делать.
Заодно посмотрела на то, что он делает себе за «Особняк нежных прикосновений» в моей голове. Выглядело достаточно убого, чувство вкуса у парня отсутствовало как по мне. Слишком помпезно и вызывающе.
Еще, после того как поднялся после пощечины как ни в чем ни бывало, имел наглость попросить чтобы я подыскала ему красивых аномалий а он их всех пустит мне на пользу. Да он просто девушек хочет! Бабник чертов. Пусть скажет спасибо его матери что разжалобила меня и уговорила с собой взять, хм!
— Нет-нет, ты не поняла! Я в тебе чувствую обломки других аномалий, но они не такие полные, как Вымершая. Я могу попробовать их дозваться и позволить воспользоваться их силой! — Решил он пояснить ситуацию.
— Это как? — недоуменно спросила я, не понимая к чему он ведет. — Тела тех, с кем я столкнулась находятся внизу у Вымершей в гробах! Во мне ничего нет!
— Неужели ты ни разу не замечала в себе несвойственных твоему телу вещей? Чувствительности там или прочего? — Пробормотал Уликуми очень участливым голосом.