— Да это почти рядом, — приободрился Турон, — если бегом.
Горе-путешественники ускорили шаг.
— Жаль только, что по полю, — сказал звездочёт, переходя на бег.
— Да, и речушка там ещё есть, — крикнул Турон уже на бегу.
Грандиознейшее строительство, затеянное Туроном, подходило к концу. Ничего подобного за всю историю королевства ещё не строили. Двенадцатиэтажный дворец — крепость стоял на широком холме, упираясь в небо четырьмя высокими башнями, разнесенными по углам внутридворцовой площади. Дворец имел множество комнат, к которым тянулись бесчисленные километры коридоров, лабиринты, подземные ходы, даже собственную небольшую речушку. Но одна из комнат дворца была особенной: её стены были выложены гранитными плитами. В центре каждой плиты, выдолбленные и залитые золотом, узкие канавки образовывали замысловатые узоры. Собственно, это была и не комната вовсе, а просторный зал квадратной формы с десятиметровыми стенами и куполообразным сводом в центре, из которого в комнату струился ослепительно яркий свет. В одной из стен комнаты была небольшая дверь, ведущая в какой-то узкий коридор, а в противоположной стене имелись широкие ворота, распахивающиеся прямо на внутридворцовую площадь. Зал этот был создан не для того, чтобы поражать воображение богатой публики изысканностью оформления или экзотичностью архитектурного стиля.
Звездочёт стоял в центре зала и любовался своим творением.
— Вот она — многофункциональная гравитационная машина. Четыреста лет, долгих четыреста лет я потратил на её разработку!
В этот момент он восхищался собой. Его переполняло чувство гордости и собственного достоинства.
— И вот, наконец, она создана, создана и работает. Впервые за всю историю Аддиса создана управляемая гравитационная машина, да ещё такая огромная.
Звездочёт взмахнул руками.
— А может быть, даже впервые во Вселенной. И это сделал — я. Я! Ко-Тсчи-Беиуст-Смыуртни-11-й из древнего рода огранщиков алмазов, что на Аддисе являлось источником всеобщего почёта и привилегий. Если бы его родственники имели хотя бы сотую часть тех алмазов, что спрятаны у него в подвале, то они уже давно были бы самыми богатыми людьми Галактики, а эти отсталые людишки даже не представляют, по каким сокровищам ходят. Хотя в последнее время ценность этих камней для меня возросла тысячекратно, так как они, оправдывая своё название, и в самом деле помогут мне запустить гравитационный генератор и вернуться домой.
Жаль только, что мне не удалось закончить эту работу на Аддисе, за такое можно было получить щедрое вознаграждение. Даже забавно — такое чудо, а показать некому. Кроме этого придурка Турона не с кем даже поговорить, не то что поделиться информацией. Ну да ладно, мне не нужны их жалкие подачки. Скоро мне будет принадлежать всё: и Янгра, и Аддис, и Кьюкс. Да! Я буду владеть всем миром. Всей Галактикой. Звездочёт взмахнул скипом и указал им на один из золотых символов, который тут же вспыхнул, озарив комнату бледно-розовым светом, и звездочёт исчез.
Это была не комната, а настоящая гравитационная машина, которая, разумеется, никуда не ездила, но с её помощью можно было перемещать грузы в пространстве. И весь этот зал был огромной транспортировочной площадкой. Машина работала синхронно с гравитационным генератором, который Ко-Тсчи построил несколько лет назад в старой столице. Тот первый генератор, прозванный звездочётом «Каменной преградой» за особенности своего устройства, был намного меньше своего современного аналога в замке и конструктивно — гораздо проще. Точнее сказать, это был простейший гравитационный генератор. Тем не менее, «Каменная преграда» существовала и функционировала, являясь частью внепространственного транспортного коридора. Существование связи между двумя гравитационными генераторами позволяло без особых сложностей (не настраивая мощность и направление, а простым указанием символа) перемещаться из гравитационной машины в «Каменную преграду» и обратно. А это в условиях Янгры было очень важно, так как оба гравитационных генератора отстояли друг от друга более чем на тысячу километров, а самым быстроходным транспортом на Янгре считался конный.
— Твой связной не мог проболтаться?
— Ни за что. Он настоящий герой.
— Жаль, что этот герой погиб совершенно напрасно.
— А вот и не напрасно. Он успел передать мне важную информацию.
— Можно мне узнать об этом поподробнее?
— Конечно. Слушай. Он сказал мне, что у Турона на службе состоит дьявольский колдун по имени Кощей, и что этот колдун бессмертный. Это он придумал и сделал то оружие, о котором я говорила, и он будет это оружие использовать. Этот колдун очень опасен. Единственное, что может убить его, это игла, которая находится в каком-то яйце, а яйцо — в каком-то сундуке, который висит на цепях. Больше он ничего не смог услышать.
— Бред какой-то. Кощей, яйцо, может ещё и Баба Яга со Змеем Горынычем где-нибудь всплывёт. Честно скажу, мне всё время кажется, что ты водишь меня за нос. Никак не могу избавиться от этого ощущения.
— Признаться, мне и самой эта история кажется забавной, но так сказал связной, значит, мы не можем игнорировать его сообщение.
— А если он соврал?
— Нет. Он не мог соврать.
— Ну хорошо, не мог, значит не мог. Но ведь мог же он где-то что-то недослышать, или не так истолковать, а в результате информация исказилась…
— Нет. Он всегда был предельно точен в своих высказываниях и поступках.
— А может, ты просто сошла с ума, тогда это всё объясняет, или на допросе тебя так сильно треснули по башке, что ты впала в детство и пересказываешь мне тут сказку про Кощея Бессмертного, пытаясь подогнать её под реальность. По-моему, так куда правдоподобней.
— Да если бы существовали такие сказки, то дети вырастали бы идиотами.
— Ага, ещё скажи, вроде меня.
— Точно подмечено.
Где-то вдали виднелся конец коридора.
— Ты подвергаешь сомнению каждое моё слово — это оскорбительно.
Какое-то время они шли молча. И вот коридор закончился просторным круглым помещением с огромной колонной в центре и множеством дверей по окружности.
— Давай не будем заходить туда, — предложила принцесса.
— А куда же нам тогда зайти? Тут больше некуда.
— Так действовать нельзя — это неосмотрительно и совсем неосторожно. Мы даже не представляем, куда мы идём. Нас там могут поймать.
— Нас везде могут поймать.
— Нам надо было попасть в башню, чтобы осмотреться и составить план действий, а ты затащил меня в этот подвал, и теперь нам отсюда не выбраться.
— Так. Всё. Хватит. Мне это уже надоело. Вы хоть и прекрасная принцесса, но командовать будете у себя дома, а здесь у нас обстановка, приближённая к боевой, и командир — я. Поэтому извольте, Ваше высочество, подчиняться моим приказам и помалкивать при этом. У меня, между прочим, сегодня вечером увольнительная заканчивается, а я бегаю тут с Вами по каким-то подвалам. И вообще, я не понимаю, что происходит. То, что я знаю, не согласуется с тем, что ты мне рассказываешь.
— Как?
— Да совсем никак! Всё. Пойдём. Не будем терять больше ни минуты.
Прислонившись спиной к громадной колонне (на которой, кстати, тоже были двери), сидя на корточках на полу, спокойно дремал часовой, выставленный здесь, видимо, для охраны помещения, а может, и ещё для чего.
— Встать! Смирно! — заорал Илья.
Часовой молниеносно вскочил, озираясь по сторонам округлившимися от удивления глазами.
— Почему форма не по размеру?
— Так это же форма нашего капитана, — машинально отрапортовал часовой, — она мне великовата.
— Ах, так! На тебе, гад! За ВДВ!
С этими криками часовой получил коленом под дых и ещё серию мощных ударов, после чего его сон, так грубо прерванный, продолжился. Правда, теперь часовой спал, как и полагается военнослужащему, в трусах и в майке, в положении лёжа. Кровати Илья нигде не нашёл, поэтому затащил солдата в коридор, из которого они только что вышли, и заботливо накрыл своим старым костюмом.
— А на мне эта форма смотрится гораздо лучше. Как Вы считаете, Ваше высочество?