— Мы не знали, каких баб ты больше любишь, — деловито вставил Хрыщ. – Решили взять австралиек. У тебя как на них, ничё?
— Или ты патриот, и в почёте родная кровь? – хохотнул Порось.
Сидоркин почесал яйцо, сказал, облизнувшись:
— Остыньте, ребятки. Баба — она везде баба: попка, грудки, а посредине треугольник. — Ворик предвкушающе потер ручки и шагнул к сексуальному дуэту. — Ну что, девчонки, потрахаемся?
— Саня, шалавы не говорят на финикийском языке, они австралийки, — тоскливо вскричали демоны.
Полгода без женщины – тот срок, за который ладошки покрываются мозолями. И при виде голого женского тела свербят вполне так себе неиллюзорно. Сидоркин по-хозяйски приобнял красоток, чмокнул их в атласные щёчки. Они мои и только мои! – сладко ныли мозоли, предчувствуя, что сейчас их не тронут.
— Сегодня меня вставляет тока оральный язык, — со слюной на устах зарычал карманник. – Даже, девоньки?
Модельки мило улыбались, профессионально выгибая шёлковые спинки. Хрыщ злобно задвигал ушами, и проорал инструкцию:
— Короче, чувак, у тебя три часа. Девочки покажут сауну, сделают массаж, дадут — куда хочешь.
— Водкой не увлекайся, завтра утром отвезём тебя на работу, — подхватил Пороська.
— Привет, уркаганы, — беспечно отмахнулся Сидоркин, увлекая красоток к бассейну, и на ходу стаскивая штаны.
— Хозяин велел не брить рожу! Не забудь! – крикнули вдогонку демоны.
В бассейн упали три тела, визжа и поднимая тучи брызг. Водичка долетела до братьев, остудив разгорячённые головы.
— Идём-ка, накатим по маленькой, — предложил Хрыщ, завистливо глотая инстинкты.
— Нам ещё шалав отвозить, — мрачно напомнил Порось.
— О, мля, ты не садишься выпивши за руль?!
— Шлюшки должны вернуться домой такими, какими приехали сюда, без автоаварий и прочей хрени, — неохотно пояснил Порось. – Иначе герцог обещал меня поиметь, австралийский сутенёр – его старый приятель. Но… можем и выпить, если за руль сядешь ты.
— Понятно, — процедил Хрыщ. — Ну, может тогда партию в карты?
— Ооо, дааа! — послышался наслажденческий глас карманника. – Да-да, делай, детка!..
Хрыщ резко повернулся и пошёл прочь. Пороська засеменил следом.