«О, я мог бы использовать всю помощь, которую я могу получить », — заверил я его. — Потому что, к сожалению, не все так просто.
— Э… нет?
«Нет, потому что, если эта русская женщина еще жива и знает, что мы живы, она сделает все возможное, чтобы мы туда не попали».
И я подумал, что если Арзоне Рубинян знает, где мы находимся, он тоже сделает все возможное.
— Понятно, — задумчиво сказал Хафф. «Поэтому мы не можем показываться нигде, где нас могут заметить. Итак, самолеты падают, не так ли? Я имею в виду, конечно, здания аэропорта будут под охраной…
— Не только здания аэропорта, — сказал я. — Сами аэропорты. А это значит, что сокращаются не только регулярные рейсы, но и на чартерных и частных самолетах».
— Ммм, — сказал Хафф, склонив голову набок. «Немного проблематично. Не так сложно, как только мы доберемся до континента. Прокат автомобилей и тому подобное. Слишком много дорог в Рим — все дороги ведут в него — чтобы их охранять. Как только мы окажемся на континенте, это кусок пирога. Проблема, похоже, в том, как нам добраться до континента?
— Насколько мне известно, — терпеливо сказал я, — и поскольку они до сих пор не построили туннель под Ла-Маншем, похоже, есть только одно практическое решение. Если только ты не намного лучший пловец, чем я.
— О, — серьезно сказал Хафф. «Небеса нет. Не додумался бы попробовать. Но — ммм — не видел старого Дэнли много лет — славный парень — он всегда готов протянуть руку помощи.
"Дэнли?"
'Да. Знаете, мой друг в Кембридже. Отличный человек, как я уже сказал. Прекрасный ученый. Но что еще важнее, еще и моряк».
«Опытный моряк? У него случайно нет лодки?
'Конечно. Она всегда у него была, я это хорошо знаю. Телефонный звонок обязательно скажет нам про это. Молодец...
Я прервал его. — Пошли, — коротко сказал я. Я встал немного нетвердо и послал короткую молитву, чтобы не было сотрясения мозга: в отличие от тайных агентов, чьи мемуары я иногда читаю, я не позволяю легкомысленно позволять бить себя по голове. Я взял пистолет-пулемет, который все еще был полностью заряжен, как тогда, когда я потерял сознание. Что мне кое-что напомнило.
«Разве Анна никого не убила, когда начала стрелять?» — спросил я, когда мы пробирались сквозь занавески ко входу в комнату . 'Верно. В общем гаме вытащили троих или четверых. Также взяли тело девушки с алтаря. Не оставляют следов, мрачно подумал я. На всякий случай, если кто-нибудь вызовет полицию.
Мы спускались по двойной винтовой лестнице. Серый, мрачный свет просачивался через одно окно. Даже когда мы прошли второй комплект ковров, не было ни звука, ни признаков человеческого присутствия. Через несколько минут мы уже были на первом этаже. Крепость была полностью свободна от людей — живых или мертвых. Мы осторожно пересекли двор. В первых тусклых лучах утреннего солнца все еще шел сильный дождь. Дверь в главное здание была приоткрыта. Я толкнул ее, и мы вошли. Медленно, с настороженными глазами и ушами, мы обыскали здание. Через несколько минут мы уже стояли в пустой столовой. Люстры по-прежнему сверкали. Буфет был завален остатками еды и открытыми бутылками. В очаге тлело несколько углей. Но комната была пуста, как и все остальное здание.
— Мммм, — сказал Хафф. "Кажется, они покинули лагерь, не так ли?"
— Да, — сказал я. — Но есть одна вещь, которую я хочу проверить. Я поспешил из комнаты по коридору. Хафф последовал за мной. Кедровый ящик все еще был там. Я сорвал крышку.
Часовой, которого мы оставили без сознания, исчез. Но сириец был на месте. Он был по-прежнему голый, и его пухлое жирное тело было скорее непристойным, чем живым. Его грудь и живот были изрешечены кровавыми дырами. Его глаза все еще были открыты, а рот, застывший от трупного окоченения, был широко раскрыт в агонии.
Но не это привлекло мое внимание. Мое внимание привлекли его глаза. Что-то ужасное было сделано с его глазами. Анна оставила свою визитку.
Но почему она не вернулась, чтобы привести меня в порядок после того, как остальные ушли? Неужели она сама убита и утащена сектантами в какую-то тайную могилу? Или она решила, что удар по голове убил меня?
У меня было еще несколько вопросов для размышления. Я сформулировал их, а затем сохранил где-то в своей голове, где они будут вращаться и обдумываться, пока я не буду готов сознательно взаимодействовать с ними. Теперь главное было добраться до Рима. Снаружи, по ту сторону разводного моста, оказалось, что нам повезло. Торопясь уйти, сектанты оставили две машины. Я выбрал маленький английский Форд вместо соблазнительного, но слишком показного Бентли, стоящего рядом с ним. Мне потребовалось всего несколько минут, чтобы замкнуть контакт, и двигатель завелся с тихим кашлем. Мы ехали под дождем, и я совсем не сожалел о том, что навсегда оставил этот кошмарный замок и его гротескное «чаепитие».