ПРОБЛЕМА УКОРЕНЕННОСТИ: МЕЖСТРАНОВОЙ АСПЕКТ
Возникновение «диссертационной ловушки» с «российским лицом» само по себе требует серьезного осмысления. Почему это явление возникло в России и не возникло, например, в США, Франции или Великобритании?
Вполне резонно предположить, что в России были какие-то особые социальные условия, которые способствовали формированию «теневого» рынка диссертаций. Однако даже поверхностный анализ опровергает данный тезис. Дело в том, что в
России ученые степени и звания никогда не имели и до сих пор не имеют такого общественного признания, как в западных странах. Например, в США и Европе само наличие докторской степени переводит человека на качественно иную ступень социальной иерархии. Обращение к человеку, имеющему докторскую степень, требует обязательной артикуляции этого факта. Иными словами, к человеку, не имеющему ученой степени, обращаются в традиционно официальной форме (например, мистер Джонс), в то время как к человеку, имеющему ученую степень, обращаются в подчеркнуто вежливой форме (например, доктор Джонс). Подобное обращение к представителям науки является обязательным, и человек, нарушающий данное правило, автоматически попадает в число маргиналов с низким уровнем культуры. Отношение к таким нарушителям неформальных вербальных норм со стороны рядовых членов общества является крайне неприязненным.
Аналогичная и даже усиленная норма артикуляции действует в западных странах в отношении профессуры: к человеку, занимающему должность профессора университета или имеющему профессорское звание, обращаются либо по фамилии с обязательным аудированием его принадлежности к профессорскому сословию (например, профессор Джонс) либо просто ограничиваются соответствующей приставкой (профессор).
В России же подобные нормы не действуют. Человек, получивший степень кандидата или доктора наук и указавший данный факт на визитке, не может претендовать на особое уважительное обращение со стороны членов общества. Грубо говоря, как он был Иваном Ивановичем, так он и останется Иваном Ивановичем — независимо от того, имеет он ученую степень или нет. Члены российского социума, как правило, индифферентны к научным атрибутам человека. Более того, во многих случаях наличие ученой степени специально умалчивается и не вербализируется. Ярким примером тому служат опубликованные в нашей стране биографии известных ученых. Так, биографическая книга о Зигмунде Фрейде, написанная Полом Феррисом, в оригинале имеет название «Доктор Фрейд» («Dr. Freud»), в то время как в русском переводе степень доктора исчезает, и книга называется более нейтрально — «Зигмунд Фрейд». Аналогичным образом биография «отца современной физической оптики» Роберта Вуда, написанная Вильямом Сибруком, в оригинале имеет название «Доктор Вуд» («Doctor Wood»), в то время как в русском переводе степень доктора опять-таки исчезает, и книга выходит под опримитивленным названием «Роберт Вуд». Разумеется, таких примеров можно привести бесконечно много.
На первый взгляд в приведенных примерах мы имеем дело всего лишь с адаптированным переводом на русский язык, однако при более пристальном изучении вопроса несложно видеть, что речь идет о глубоких культурных различиях в отношении к науке и к ученым. Кстати сказать, нивелирование докторской степени в книге В. Сибрука «Роберт Вуд» датируется периодом существования СССР (1985), а в книге П. Ферриса «Зигмунд Фрейд» — периодом современной России (2001). Следовательно, генеральная линия в восприятии ученой степени доктора наук не нарушилась даже при трансформации Советского Союза в капиталистическую Россию.
Таким образом, западная модель восприятия ученой степени базируется на глубокой укорененности ее высокого социального статуса и подкрепляется стройной системой артикулирования данного факта, в то время как российская модель такой укорененности нигде не фиксирует.
Выявленное различие в западной и российской моделях социализации ученой степени подводит к пониманию того, что именно на Западе имеются серьезные социальные предпосылки для гипертрофированного стремления к ее получению. Было бы не удивительно, если бы «диссертационная ловушка» приобрела наибольшее распространение в США. Если же учесть, что в США сосредоточена основная масса богатейших людей мира, способных заплатить почти любые деньги за постоянное озвучивание уважительного отношения к себе, то кажется вполне естественным формирование «американского лица» «диссертационной ловушки». Однако этого не происходит. «Диссертационная ловушка» как некая специфическая норма прижилась именно в России, а не в США. Внешне данный факт выглядит как парадокс. Каковы же его корни?
ПРОБЛЕМА УКОРЕНЕННОСТИ: ИСТОРИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
На наш взгляд, вполне справедливо предположить, что генезис «диссертационной ловушки» в России можно расшифровать через исторический анализ укорененности высокого статуса ученых степеней. Однако эта линия анализа, как ни странно, приводит к пониманию, что и в этом направлении у России меньше было шансов для вступления на «теневой» рынок диссертаций.
Дело в том, что российская система ученых степеней не совпадала и пока не совпадает с западной, само существование которой неразрывно связано с университетской системой. Наличие в России одноуровневой системы специалистов с высшим образованием и двухуровневой системы ученых степеней в виде кандидата и доктора наук совершенно не совпадает с западной, для которой характерна двухуровневая система специалистов с высшим образованием в виде бакалавров и магистров и одноуровневая система ученых степеней в виде доктора философии. Что это означает с точки зрения проблемы укорененности?
Во-первых, история существования западной системы ученых степеней гораздо богаче истории российских степеней. Это связано с тем, что западная система непосредственно опирается на многовековую историю европейских университетов и чрезвычайно высокий статус последних. История же нынешних российских степеней кандидата и доктора наук не достигает даже 90 лет, а этого явно недостаточно для того, чтобы в сознании населения на генетическом уровне, как это произошло в Европе, укоренилась идея высокой ценности ученой степени. Например, совокупная история гратификации ученых степеней в России насчитывает никак не более 250 лет, так как первые ученые степени российским исследователям были присуждены лишь в 1765 году, а на законодательном уровне они были закреплены Указом «Об устройстве училищ» (1803). Некоторые исследователи отмечают, что институт защиты диссертаций в дореволюционной России до конца так и не утвердился; период же с 1917-го до середины 1930-х характеризовался почти полным отсутствием гратификационной структуры.