— Это потрясающе, — мягко говорит Мадсу мама, которая никогда не скрывала своих истинных чувств. — Но ты понимаешь, что сегодня ровно два года с тех пор, как Салли видели тут в последний раз?
Я поднимаю подбородок, сжав в руке тяжелый черный фонарик. За спиной мама с Мадсом и мой отец, вполголоса разговаривающий с Лорой, Шеллой и Ригом. Айседора, Вон и еще несколько человек из Райта уже поднялись по ступеням из «Септема» и сейчас охотятся за Салленом.
С бешено колотящимся сердцем я перевожу взгляд с Мадса на маму, готовая сбежать, чтобы первой найти Саллена. Мадс плотно сжимает губы, совсем как его сын, и наклоняет голову. У него кудрявые светло-каштановые волосы; Вон рыжий в Лору Бентцен. Но в остальном он так похож на своего отца, что я уже вижу, как мой друг однажды легко займет место Мадса или передаст его Айседоре.
— В самом деле? — спрашиваю я, а стоящий рядом со мной Космо свирепеет, ожидая вердикта по поводу своего присутствия.
Мама поворачивается ко мне; это в нее я такая худая, но она на несколько дюймов выше, и не только из-за своих туфель на каблуках. Вокруг ее глаз залегли маленькие морщинки, а брови сдвинулись к переносице, она часто так делает, когда пристально на меня смотрит. Ее светлые волосы с белыми прядями собраны в элегантную, обрамляющую голову косу.
Мама красивая, я всегда таскала у нее одежду, косметику и средства для волос, пока ей это не надоело, и она не дала мне черную карточку, чтобы я покупала все сама. Но иногда, когда мама на меня смотрит, я вижу на ее красивом лице жалость, и не знаю, то ли она считает меня глупой, то ли желает мне иной жизни, не такой, как у нее, то ли хочет, чтобы я была другой. Более сильной, решительной и похожей на Айседору.
Мама как раз такая. В паре моих родителей она главная. Папа сам начальник; это не значит, что мама через него переступает. Но она королева, и так было с тех пор, как я себя помню.
Может, она хочет, чтобы я меньше походила на принцессу и больше на нее. Мой наряд ей, очевидно, тоже не по вкусу. Все рваное, как моя юбка, или укороченное, как топ, — это позор моды. Но она никогда не скажет этого вслух; это просто читается в ее взгляде, как сейчас.
— Да, — уверенным высоким голосом говорит мама, внимательно наблюдая за мной. — Ты этого не знала?
Ее вопрос звучит невинно, но не сомневаюсь, что она видела, как я тянулась к Саллену, когда мы были подростками. Уверена, что все это видели, даже если никто ничего не говорил.
У меня всегда была слабость к монстрам. Дракула, Франкенштейн, даже Шрам. Вот из-за кого мое сердце обливалось кровью.
— Нет, — наполовину солгав, отвечаю я, расправив при этом плечи и стараясь немного больше походить на ту дочь, какую она хочет.
— Я должен пойти с ней, — тихо говорит стоящий рядом со мной Космо. — Это большой отель.
Он констатирует очевидное.
— И ты знаешь, что электричество уже один раз вырубалось, перед тем, как мы…, — тут он замолкает, поскольку, думаю, никому из нас не известно, что на самом деле с нами произошло.
Я смотрю на него и вижу его запястье, проступающие на руках вены, но у основания его ладони довольно глубокий порез. Вокруг него запеклась корка крови, и от мысли о том, как Саллен режет его в темноте, меня переполняет желание улыбнуться.
Я с трудом сдерживаюсь.
— Мне не нужна нянька, — рявкаю вместо этого я, вскинув взгляд на Космо. Он смотрит на меня своими зелеными глазами. — Меня тоже тренировали, ты в курсе?
— Ты ненавидела самооборону, Кария.
От надменного тона матери я сжимаю в кулак свободную руку, впиваясь пастельно-зелеными ногтями в кожу, и снова перевожу взгляд на нее.
— Но я не уверена, что ей нужна нянька, которая не имеет никакого отношения к Райту, — с этими словами мама бросает взгляд на Мадса.
— Я могу позвать Вона и Айседору и…
— Нет, — перебиваю я Мадса и, повернувшись, буравлю его взглядом.
У меня горит лицо от собственной наглости и неуважения к лидеру Райта, но это и значит быть членом этой организации. Уметь постоять за себя. И я хочу найти Саллена раньше, чем это сделает кто-либо другой.