Отец качает головой, глядя на меня, на его лице выражение чистого отвращения, как будто я дерьмо под его ботинком.
Полет в Италию длится целую вечность, и к тому времени, как мы приземляемся, у меня уже болят руки от того, что они связаны.
Охранник, которого я ударила локтем, больше не подходит ко мне, а другой перекидывает меня через плечо, словно я всего лишь мешок с картошкой.
Прикосновение незнакомого мужчины вызывает у меня дрожь отвращения.
Я жду, пока мы не окажемся на твердой земле, а затем бью его коленом в грудь. Ублюдок хрюкает, но не бросает меня, пока мы не добираемся до отцовского внедорожника. Меня бросают на заднее сиденье, а через мгновение туда забирается отец.
— Не надо было отправлять тебя в Академию Святого Монарха, — бормочет он.
Оглядываясь назад, я понимаю, что это одна из немногих хороших вещей, которые мой отец сделал для меня. Иначе я бы никогда не встретила Николая.
Николай.
Где, черт возьми, моя сумочка?
Я пытаюсь вспомнить, что с ней случилось, но не могу вспомнить.
Господи, мой телефон в той сумке.
Глава 35
Николай
После тринадцатичасового перелета мы приземляемся в Конго для встречи с Тшимагой. Гребаный сигнал не ловится, поэтому я не могу позвонить Эбигейл, чтобы узнать, хорошо ли она спала или ей снились кошмары. В последний раз я разговаривал с ней, когда она приземлилась в Швейцарии, и мне кажется, что прошли недели, а не шестнадцать часов.
Господи, как же я ненавижу эту часть света.
Инна в Академии Святого Монарха, а мама дома, здесь только папа и я.
И небольшая армия, конечно. Я не доверяю контрабандистам алмазов ни на йоту.
Я проверяю свой бронежилет и оружие: пистолет-пулемет, перекинутый через плечо.
Когда мы выходим из самолета, на краю поля припаркованы два джипа. На заднем сиденье каждого из них сидит группа людей, вооруженных до зубов.
Гребаная влажность – это нечто иное, когда начинают падать капли дождя.
Просто еще один рабочий день. По крайней мере, не льет как из ведра.
Тшимага идет к нам, двое его солдат следуют прямо за ним, неся небольшой раскладной столик. Солдат ставит его между нами, а на него кладет потертый портфель.
— Мистер Ветров, добро пожаловать в ДРК2, — говорит Тшимага. Несмотря на жестокий блеск в его глазах, я вижу, что он бизнесмен. Для него главное – деньги.
Я киваю ему.
— Спасибо.
Папа подходит ближе, и я чувствую, что он стоит чуть позади меня, прикрывая мою спину.
— Надеюсь, вы одобрите качество. Таких камней вы больше нигде не найдете, — говорит Тшимага, указывая на потертый портфель.
Я жестом велю Брайанту, одному из моих лучших людей, открыть портфель.
Когда он открывает его, я подхожу ближе, чтобы осмотреть бриллианты. Я могу распознать подделку за милю и у меня острый глаз, чтобы увидеть настоящую вещь.
Я не тороплюсь, проверяю каждый камень и, довольный качеством, говорю:
— Договорились. Миллион евро, как и договаривались.
Я жестом приказываю Брайанту забрать бриллианты, и он быстро кладет их в маленькую стальную коробку. После того как он запечатает ее, открыть ее сможет только Ветров, потому что никто больше не знает кода, а коробка непроницаема.
Я достаю из кармана черную карточку, на которой золотом напечатан код авторизации для получения средств.
Миллион евро находится в безопасности на счете Святого Монарха, и как только Тшимага предъявит код, ему его выдадут.
— Приятно иметь с вами дело, мистер Ветров. Надеюсь, мы еще увидимся.
Я вздергиваю подбородок.
— Я буду на связи.
Я не шевелю ни единым мускулом, когда Тшимага и его люди складывают свой столик и возвращаются к своим джипам. Только когда они въезжают в джунгли, я разворачиваюсь и иду обратно к самолету.
Папа устало вздыхает.
— Теперь предстоит тринадцатичасовой перелет домой. Я становлюсь слишком стар для этого.
Мне нужно научить Брайанта встречаться с контрабандистами в Африке, чтобы он мог делать перелеты за меня.
Как только мы все рассаживаемся и пилот объявляет, что мы готовы к взлету, я спрашиваю папу:
— Не слишком ли рано делать предложение Эбигейл?
Широкая улыбка расплывается на его лице.
— Никогда не бывает слишком рано. Я знал твою маму две недели, когда мы поженились.
Точно.
— Но все зависит от того, готова ли Эбигейл сделать этот шаг. Тебе нужно поговорить с ней об этом и узнать, что она чувствует.
— Ты прав, — бормочу я. — Но тогда я не смогу удивить ее.
— Ты действительно любишь Эбигейл?
Без колебаний я киваю.
— Больше, чем саму жизнь.
— Ну, если она любит тебя, тогда действуй. Вы можете быть помолвлены какое-то время до свадьбы, если ей нужно время, чтобы привыкнуть к этому.
Я усмехаюсь.
— Если Эбигейл скажет "да", я не стану ждать год или даже несколько месяцев.
Папа качает головой, на его лице широкая улыбка.
— Я собираюсь немного поспать. Тебе следует сделать то же самое.
_______________________________
Эбби
Это безумие. Я не могу поверить, что мой отец зашел так далеко.
Ты знала, что он выйдет из себя, если узнает о тебе и Николае.
Получив указание привести себя в порядок к ужину, я уже час сижу взаперти в своей спальне.
Я чертовски зла и не могу присесть ни на секунду. Я слишком взвинчена и постоянно хожу туда-сюда.
Пройдет целый день, если не больше, прежде чем Николай узнает, что я больше не в Академии Святого Монарха. Я пытаюсь подсчитать, сколько времени ему понадобится, чтобы добраться до Конго, провести встречу и вернуться обратно.
Получается... двадцать восемь часов? Тридцать?
Черт.
Аврора уже должна была заметить, что меня нет в Академии Святого Монарха. Она попытается позвонить, а если не сможет дозвониться, то, надеюсь, спросит обо мне у директора Козлова.
Черт, директор Козлов вообще знает, что я встречаюсь с его крестником? Может, он станет меня искать?
Инна тоже может заметить. Если Николай не сможет связаться со мной, как только вернется, он узнает у них.