– Лучше бы эта стена была чертовски впечатляющей.
КЛЭЙ
Нова: Я сделала это.
Сообщение приходит, когда я выхожу из самолета после выездной игры.
Это была победа, и у всех хорошее настроение.
Но слова Новы заставляют меня улыбаться.
Клэй: Да, ты это сделала.
На следующий день после игры я пришел на встречу с тренерами, чтобы просмотреть запись игры. По пути с собрания я прохожу мимо ее стены и нахожу ее там.
На ней леггинсы и футболка с длинными рукавами, которая поднимаются на спине, когда она потягивается, а волосы собраны в розовый хвост.
Меня охватывает чувство не только желания, но и гордости. Я чертовски горжусь ею и хочу сказать ей об этом.
– Что ты сейчас рисуешь? – спрашивает Джей.
Она снимает наушники.
– Команду. Майлз, Новичок, Атлас, Клэй, ты.
Он складывает руки.
– Ты нарисуешь меня больше чем я есть, да?
– Ты и так в три раза больше, чем в жизни, – говорю я.
Новичок заливается смехом, и Джей бьет меня по руке. Его рост достигает шести футов, но он самый низкорослый из нас.
– Мы должны отпраздновать, – говорю я, и ее глаза теплеют.
– Да, это была хорошая победа, – Майлз думает, что я говорю об этом.
– Думаю, я пойду домой. Может быть, приму ванну, – она потягивается, ее глаза закрываются, когда руки поднимаются над головой.
– Я могу сделать тебе массаж, – предлагает Майлз.
Она смеется.
– Отличное предложение. В другой раз.
– Мы едем в «Майл-Хай», – говорит Новичок.
Нова переводит взгляд на меня, словно оценивая мою реакцию.
Я смотрю между парнями.
– Я пас.
Новичок прикрывает меня, и, слегка поддев, они продолжают без меня.
– Твоя игра была хорошей, – говорит она, когда мы остаемся вдвоем в огромном коридоре.
– Не так хороша, как твоя. Сколько ты получишь?
– Двенадцать процентов, – ее лицо искажается. – Я просила двадцать. Он предложил пять.
– Это моя девочка, – слова вылетают прежде, чем я успеваю подумать, но ее глаза светлеют. – Давай я отвезу тебя домой, – говорю я.
Она забирает куртку, и мы бок о бок направляемся к парковке.
Когда мы садимся в машину, я прочищаю горло, готовясь сказать то, что репетировал в самолете.
– Ты сказала, что тебе нужно время подумать, но я тоже думал. В ночь свадьбы произошло несколько событий.
Она выпрямляется на своем сиденьи, но не смотрит на меня.
– Но самым важным было то, что я заботился о тебе, и вместо того, чтобы довести это до конца, я запаниковал.
– Я прощаю тебя.
– Прощаешь? – повторил я, насторожившись.
– Да. Мы можем быть друзьями.
Ее слова словно топор вонзаются в мою проклятую грудь, когда я въезжаю на парковку и занимаю свое место.
– Я не хочу быть твоим другом.
Она опирается локтем на оконную раму и смотрит на меня, улыбаясь.
– Хочешь, чтобы я присылала тебе голые фотки?
Во что, черт возьми, она играет?
Пока что я соглашаюсь.
– Да. Было бы неплохо.
– Тогда ладно.
Я глушу двигатель и откидываюсь на спинку сиденья, пока она вдумывается в свои слова.
– Очевидно, что между нами все еще есть связь, – продолжает Нова, а я все еще не могу вымолвить ни слова. – Если мы сосредоточимся на физическом, думаю, все будет проще. Защитим друг друга, – торопливо продолжает она.
Ну и черт.
Теперь я тот, кто идет по ее пятам.
С любой другой женщиной в любое другое время я был бы рад, что она хочет сохранить четкие границы. Но с Новой меня это беспокоит.
Когда я сказал, что хочу ее, я имел в виду всю ее.
Можно ли вообще провести через эту женщину линию, отделяющую сердце от всего тела? И почему, черт возьми, кто-то должен пытаться?
Мы выходим из машины и молча идем к лифту. Я жду, пока она войдет первой, и придерживаю дверь. Она нажимает на кнопку своего этажа, а я – своего. Всю дорогу я хмуро смотрел на нее, чертовски желая увидеть, что творится в ее хорошенькой головке.
– Ты не обязана этого делать, – начинаю я.
– Я делаю именно то, что хочу, – возражает она.
Когда двери на ее этаже раздвигаются, я выхожу следом за ней.
Она останавливается у своей двери и поворачивается ко мне. Ее язык высунулся, чтобы облизать губы.
– Не знаю, знаешь ли ты об этом, но у Брук безумно большая ванна-джакузи.
Нова отпирает дверь и свободной рукой снимает с хвоста резинку.
У меня пересыхает в горле.
Проклятье.
Я не святой. Я даже не играю в него перед камерами.
Я пытаюсь собрать все свои силы, чтобы напомнить нам обоим, что есть вещи поважнее секса.
Внутри она вешает куртку и протягивает мне руку. Я принимаю ее.
– Брук здесь? – это прозвучало больше как кашель, чем слова.
– Нет, она сегодня на мероприятии.
Нова тянется к подолу своей рубашки и стягивает ее через голову, открывая розовый кружевной лифчик на несколько тонов светлее ее волос. Ее сиськи округлые и соблазнительные.
Еще несколько дней назад я был бы в восторге от этой Новы. Теперь же я думаю, не натолкнул ли ее наш разговор на неверные мысли. Я не хочу, чтобы она была в постели за счет своего сердца.
Мне нужна вся она.
Я следую за ней по коридору, скидывая обувь. Моя футболка отправляется следом, вместе с ее леггинсами, трусами и лифчиком. Я не могу сдержать стон, когда ее тело раскрывается во всей красе.
Я притягиваю ее к себе, впиваясь в ее рот.
Черт возьми, она кажется идеальной. Я столько раз мечтал о ней такой.
– Ты такой теплый, – бормочет она мне в губы.
– Я и тебя согрею, – обещаю я.
Не прерывая нашего поцелуя, я протягиваю руку мимо нее, чтобы включить джакузи. Она вставляет пробку в ванну и заходит внутрь, увлекая меня за собой.
Я сопротивляюсь. Мысль о том, чтобы последовать за ней и взять ее в воде, слыша, как ее стоны отражаются от кафеля, – это рай. Но я хочу ее побаловать.
– У тебя есть какие-нибудь девчачьи штучки?
Она моргает мне.
– Что, например, тампоны? – смех Новы наполняет воздух, и я внезапно чувствую себя неловким подростком.
– Неа. Как... – я с трудом подбираю слово, – банные принадлежности.
– Ой. Под раковиной.
Я иду искать что-нибудь в пастельных тонах и нахожу под раковиной немного вонючей английской соли. Я опускаю ее в воду, а затем перехожу к. краю ванны за ее спиной.
– Что ты делаешь?
– Делаю тебе массаж.
– Ты мог бы сделать это в ванне.
Нет, я не могу.
Когда я начну трогать ее в джакузи, почувствую ее скользкие изгибы, сдерживаться будет гораздо сложнее.
В прошлый раз желание взяло надо мной верх. Она дает мне еще один шанс, хотя и не называет его таковым, и самым трудным будет завоевать ее сердце.