Я переставляю ноги на кровать, чтобы поддержать ее, но она, кажется, очарована тем, что мы делаем вместе.
– О! – она сглатывает, ее голова откидывается назад. – Охххх.
– Что это? – пробормотал я.
– Мне нравится наблюдать за тобой. Наблюдать за нами, – шепчет она.
И совершенно другая область идей проносится в моем мозгу, когда она говорит это.
Зеркала.
Фото.
Видео.
Я становлюсь еще тверже.
– Что ты чувствуешь? – спрашивает она.
– Как будто в раю и в аду одновременно, – честно отвечаю я.
– Аду? – Нова качает головой, ее губы кривятся. Они на тон темнее ее волос.
Да, потому что ты все контролируешь, и я готов отдать тебе все.
Она покачивается на мне, обретая уверенность.
– Скажи мне, что ты чувствуешь, – говорю я, задыхаясь.
– Это неправильно. Как будто мы не должны этого делать, – она выгибает бедра со стоном. – Но почему-то это только заставляет меня хотеть этого еще больше.
Я, блядь, рычу.
– Оседлай меня, – призываю я.
Она приподнимает бедра на несколько дюймов, а затем медленно опускается обратно.
Я никогда не был религиозен, но ради такого момента я готов поклоняться в ее храме каждый день до конца жизни.
Моя челюсть сжимается, а пальцы крепко впиваются в ее бедра и задницу.
Нова повторяет движение, чуть дольше, чуть глубже.
Я меняю угол наклона, помогая проникать в новые места.
– Вот так, – мои губы касаются ее уха, нежной кожи щеки.
Волосы Новы липнут к ее шее, а ее бедра двигаются быстрее в такт моим толчкам.
Так.
Охуенно.
Сексуально.
Ее тело покрыто испариной от усилий, и я даю ей время привыкнуть, прежде чем отстраниться, а затем снова погрузиться в нее.
– Возьми меня всего, – простонал я. – Каждый гребаный дюйм для тебя.
Мы двигаемся вместе, наращивая темп.
Она стонет все громче, когда я вхожу в нее все сильнее и быстрее. Ее хватка на мне усиливается, ее пальцы и ее киска напрягаются.
Ее бедра тоже двигаются, прижимаясь к моим.
Я так глубоко в ней, что, клянусь, чувствую биение ее сердца своим членом.
Я делаю все, что в моих силах, чтобы перевернуть ее мир.
С того момента, как она посмотрела на меня на диване, было ясно, что она собирается трахнуть меня.
– О Боже. Я близка, – стонет она.
Я хочу, чтобы она кончила первой. Не только потому, что это правильно, но и потому, что я хочу увидеть, как она теряет контроль.
– Кончи на мой член, детка. Дай мне почувствовать, как ты кончаешь.
Я приподнимаюсь на локтях, беру ее грудь в рот и усердно сосу.
Она извивается и трется обо меня, ее тело сжимается, когда она кричит.
Когда она кончает, это потно и по-настоящему. Я хочу навсегда запечатлеть в своей памяти каждый стон, каждое трепетание, каждый изгиб.
Мое освобождение интенсивно, взрыв удовольствия начинается у основания моего позвоночника. Она извивается и трется обо меня, ее тело сжимается, когда она кричит.
Звезды.
Все, что я вижу, – это чертовы звезды, и она. И если есть рай, то это именно этот момент.
Я падаю назад, и она ложится на меня.
Стук за моими ребрами совпадает с ее. Наша кожа прилипает друг к другу, ее цветочный аромат оседает на мне, как одеяло, которое я хочу обернуть вокруг себя.
– Ты был прав, – пробормотала она. – Все было не так уж плохо.
Я приподнимаюсь на локтях и смотрю на нее сверху вниз.
– Не так уж плохо?!
Губы Новы изгибаются, в глазах пляшут юмор и удовлетворение.
– Ладно, это было действительно хорошо. Ты такой сексуальный, как в одежде, так и без нее. Это просто еще один способ повеселиться вместе.
Удовольствие от ее слов бьет не так, как оргазм. Мне нравится, как она честна со мной.
– Ты такая сексуальная, – бормочу я, убирая ее волосы с лица. – Я думал, что могу умереть, если ты раньше времени кончишь.
Она ухмыляется.
– Полагаю, есть и другие способы прикончить тебя.
– Ага. Будешь продолжать в том же духе, и я тебе покажу. Лучше раньше, чем позже.
Я выскальзываю из-под нее, чтобы выбросить презерватив, а затем возвращаюсь, снова притягивая ее к себе. Я глажу ее по волосам, когда ее слова обрывают мои мысли.
– Ты не похож на парня, который паникует.
– Хм?
– То, что ты сказал раньше. О том, что ты паникуешь и поэтому дал мне то письмо? Ты не похож на парня, который паникует.
– Я паникую. Но не показываю этого, – я редко объясняюсь, разве что в СМИ, когда обсуждаю свою игру. Но это Нова. Я хочу впустить ее, поэтому я ищу слова, чтобы выразить то, что обычно стараюсь скрывать. – Внутри меня все снова и снова переворачивается, становится все хуже и хуже. Я закапываю это, как бросаю грязь на лаву, но в конце концов грязь тоже сгорает.
– Как ты это делаешь? – ее рука гладит мое лицо, а глаза полны сострадания.
– Никак. Наверное, я привык чувствовать себя ужасно и не показывать этого. Когда дело дошло до тебя, – я сглатываю, когда в моей голове всплывает мысль о сделке. Упоминание об этом кажется грубым и отвратительным после того, что мы только что сделали. – Я не хотел портить то, над чем ты работала. Я знал, что возненавижу себя, если сделаю это. Наверное, я никогда не доверял себе вне баскетбола.
– Тогда определенно пришло время начать.
Я притягиваю ее к себе и обхватываю сзади, устраиваясь поудобнее.
– Я больше не позволю тебе уйти, – бормочу я.
Она уже спит.
14
НОВА
– Нова?
Голос Брук из другой комнаты заставил меня моргнуть и открыть глаза.
Я была посреди дикого сна. В котором я летала, падала и возбуждалась одновременно. Я глубоко вдыхаю, мои ребра прижимаются к твердой, теплой полосе мышц и костей, которая восхитительно пахнет мужчиной.
Это был всего лишь сон, вот только...
Широкая, твердая грудь прижимается к моей спине. Рука, обхватывающая мою талию, вычерченная черными линиями, смелыми вихрями, похожими на веревки, окружающие не только его, но и меня.
Клэй остался.
Я хотела держать его на расстоянии. Это получалось, пока он не отнес меня в спальню и не разрушил все мои представления о сексе.
Это было самые трепетные чувства, которое я когда-либо испытывала к другому человеку, и не только потому, что у меня восхитительно болит там, где раньше никогда не болело.
Первый раз был достаточно интенсивным. Но когда я проснулась несколько часов спустя, он был рядом, готовый повторить.
И снова.
Теперь что-то твердое прижимается к моей заднице, и я украдкой оглядываюсь через плечо.
О, Боже. Сегодня его член выглядит таким же огромным, как и прошлой ночью, толстый, длинный и твердый.