Возможно.
Я фантазировала о сексе с ним больше раз, чем мне хотелось бы сосчитать, но я не представляла, что это произойдет вот так. Хотя сейчас, когда я смотрю на него сверху, а его глаза темнеют с каждой секундой, я знаю, что у нас все получится.
Мои пальцы тянутся к пуговицам, и он хмурится.
Клэй берет меня за руку, останавливая.
— О. Я думала, ты хочешь... — я замялась.
Очевидно, я неправильно все поняла. Сегодня я умудрилась унизить себя дважды.
— Я действительно чертовски хочу, Нова. Но не сегодня. Не тогда, когда ты коришь себя за то, чего не совершала.
Вблизи я могу сосчитать золотые искорки в его темных глазах. Такое чувство, что он хочет, чтобы я поняла.
Я понимаю и благодарна.
Вздыхаю с облегчением, когда он тянет меня обратно в гостиную.
Он опускается на огромный Г-образный диван, и я следую его примеру. Он снимает пакет со льдом со своего колена и кладет его на кофейный столик. Затем, к моему удивлению, он притягивает меня к себе между ног и прижимает спиной к своей груди.
— Итак, расскажи мне, что произошло на этой вечеринке, — голос Клэя вибрирует на моей коже.
Я рассказываю ему одну грязную деталь за другой, стараясь не обращать внимания на то, что прижимаюсь к его твердому, теплому телу. Так проще — мне не нужно смотреть на его выражение лица.
Вот только к концу его грудь раскачивается от смеха.
Я поворачиваюсь к нему лицом.
— Это не смешно! — протестую я, ударяя его в живот. Моя рука легко отскакивает от его рельефного пресса.
— Это даже забавно. Есть еще те кексы?
Я закатываю глаза, но мои губы подергиваются.
— Мари, наверное, их сожгла. Хотя я дважды и трижды перепроверила... Что-то пошло не так, и я облажалась, а Хлоя спасла положение. Мари всегда была идеальной, ответственной, у которой все было в порядке.
— Я в это не верю.
— Это правда.
Клэй слушает. Его глаза темные и пристальные, пока я рассказываю ему о том, как мы росли вместе.
— Я никогда не возражала против поездок. Она ненавидела их. Ненавидела оставлять друзей, покидать места. Наши родители были очень добрыми людьми, и они заботились о нас. Но Мари было труднее пережить перемены, чем мне. Теперь, когда мы выросли, она нашла якорь в своей работе, в этом месте и в Харлане. А я? Я — воздушный шар, который плывет по воздуху и не знает, как найти землю.
Я вздыхаю в его объятиях.
— Моя мама часто пела эту песню «Дом». Это был единственный раз, когда Мари прижималась к маме, и казалось, что они понимают друг друга. У меня есть запись, где она поет ее. Я пытаюсь найти ее для свадьбы.
— Я уверен, ей это понравится.
Я киваю, сглатывая, пока мои пальцы сжимаются и разжимаются.
— У меня есть друзья, но она — моя семья. Та, которая должна любить меня, несмотря ни на что, и которая знает, что я всегда буду любить ее, — я делаю неглубокий вдох. — Когда мои родители умерли, они были в отпуске в Коста-Рике. Мари была занята работой, а я училась на первом курсе художественной школы. Я должна была поехать с ними, но в последнюю минуту отказалась от поездки из-за того, что хотела заниматься в школе. Я сказала им, чтобы они отправились в этот тур на самолете вместо меня, и они так и сделали. Только погода была плохая, и они разбились.
Чувство вины и горя нарастают, поглощая меня, пока мои легкие не начинают гореть, а ребра не грозят треснуть.
— В их смерти нет твоей вины, — пробормотал он.
— Я должна была быть с ними, — настаиваю я. — Должна была быть в том самолете.
Клэй берет мое лицо в свои руки и проводит по моим щекам, собирая слезы, которые я не замечала до этого момента.
— Я чертовски рад, что ты не была в том самолете, — шепчет он мне в губы.
От его слов чувство вины в моей груди ослабевает, сменяясь ощущением тепла и надежды.
— Правда? — я моргаю, глядя на него. Это первый раз, когда кто-то говорит мне такое, и это значит для меня все.
— Да, блядь. Для начала, — он отстраняется на дюйм, — в прошлом месяце никто бы не летел тем коммерческим рейсом и не сказал бы мне, что я должен подумать о карьере баскетболиста. И ты видишь, как хорошо это сработало.
Мои глаза зажмуриваются.
— Прекрати...
Его смех раскатывается во мне, и он крепко прижимает меня к себе, пока мы оба не начинаем смеяться.
— Хочешь посмотреть фильм?
— Да.
Он включает телевизор и переключается на канал «По запросу» со всеми известными фильмами, после чего протягивает мне пульт.
— Все, что я хочу?
— Все, что угодно.
Я выбираю «Принцессу-невесту», в которой неудачная свадьба не по вине молодоженов.
Перед тем как заснуть в объятиях Клэя, я решаю, что сегодняшние события почти стоили того, потому что подарили мне этот момент.
21
НОВА
На следующий день я уже на стадионе и работаю над другим рисунком, не имеющим никакого отношения к свадьбе сестры.
Харлан сказал, что я могу приходить и уходить, когда захочу. Так что было несложно спланировать мой визит так, чтобы он совпал с тренировкой «Кодиакс» на поле, пока Мари на работе.
Внизу на поле ребята в тренировочных майках выполняют упражнения. Я никогда раньше не оценивала, насколько жестко расписан сценарий игры. Каждый акт агрессии на поле, каждая игра в обороне планируются и репетируются снова и снова.
Прямо сейчас тренеры держат планшеты, переговариваясь между собой. Главный тренер пристально наблюдает, скрестив руки, как Клэй ведет мяч по площадке, охраняемый новичком.
Клэй уходит в сторону, опережая новичка на целую секунду. На мгновение он замешкался, когда перераспределил свой вес.
Майлз отходит к краю площадки и окликает его. Клэй вскидывает голову и отдает пас своему товарищу по команде, который бросает тройной в сетку.
Джейден празднует победу, давая пять Клэю, который выглядит так, словно о чем-то задумался. Колено?
Даже сейчас я сижу в корпоративной ложе, достаточно высоко, чтобы никто из игроков меня не заметил. Не то чтобы Клэй был бы против моего появления, но я здесь не для того, чтобы увидеть его. Не совсем.
Я смотрю и рисую.
— Только не говори мне, что ты меняешь лошадей в середине забега, — Брук плюхается на сиденье рядом со мной и заставляет меня подпрыгнуть.
— Как тебе удается так тихо ходить на каблуках?
— Тренировки, — она перекидывает свои косы через плечо, затем берет в руки рисунок, над которым я работаю. — Ты подкатываешь к моему брату?
— Нет, — я переворачиваю страницу на предыдущую. — У меня тут все парни. И Майлз тоже.
Ее глаза сужаются. Она кладет альбом для рисования на колени, ее ногти цвета лаванды задевают края страницы.