Мое сердце стучит у меня в ушах.
— Никто никогда не делал для меня ничего подобного.
— Крал твои вещи и продавал их с аукциона?
— Именно. Спасибо, — я смотрю на огни, сияющие над бассейном, чувствуя, что меня видят и что я принадлежу этому месту. Меньше всего я ожидала, что я буду чувствую себя своей. — Даже Харлан выглядел счастливым, — продолжаю я. — Он подходит Мари. Я не могу представить себе лучшее парня для нее, даже если вы с ним не сходитесь во взглядах.
Его улыбка исчезает.
— Помнишь девушку в колледже, которая изменила мне, а вся команда солгала об этом? Харлан был тем, кто сказал им держать это в тайне.
Мое сердце разрывается от горечи в его голосе.
— Я не верю...
— Это правда. Я поймал их за две недели до финала. Она призналась, что это происходило и кто помогал это скрывать. Это была идея Харлана — не говорить мне, чтобы не испортить мою игру. Он знал весь семестр, но решил, что победа важнее правды.
Моя грудь напрягается.
— Мне жаль. Должно быть, это был ад.
— Какое-то время. Потом перестало, — больше он ничего не объясняет. — Я решил, что она для меня мертва, и руководство тоже. Я играл до умопомрачения, чтобы больше никогда не полагаться ни на парней в костюмах, ни на кого-либо еще.
— И это сработало, — пробормотала я.
Он стал настоящей звездой. Почетаемый. Неприкасаемый.
— Может быть, Харлан совершил ошибку. Может, он изменился.
— Мне все равно, изменился ли он. Я не дам ему еще одного шанса уничтожить меня.
Я понимаю, почему он так замкнут, почему не доверяет людям и Харлану в частности.
Я не могу не спросить:
— Она была последней женщиной, которую ты любил?
Клэй переминается с ноги на ногу.
— Возможно, это была даже не любовь. Не уверен, что я создан для этого.
Мое сердце болит за него, за то, что он упускает красоту, которая может случиться, когда ты впускаешь другого человека в сердце.
Не то чтобы я была образцом для подражания в выборе романтических партнеров, но я хочу верить в такую любовь.
Звук снаружи напоминает мне, где мы находимся. Что есть люди, которые скоро заметят, что нас нет, если уже не заметили.
— Харлан женится на моей сестре через два дня, — тихо говорю я. — Я понимаю, что у вас есть прошлое, но они счастливы. Я никому не позволю помешать этому.
— Не надо приглашать стадо фанатов Лос-Анджелеса, чтобы сорвать свадьбу. Понял.
Мои губы дергаются.
— Теперь, если бы я только могла найти эту запись с нашей мамой. Я подумала, что могла бы вставить ее в музыку во время церемонии, чтобы удивить ее. Это было бы так, как будто там будут мама и папа.
Его рука касается моей, и он переплетает наши пальцы.
— У тебя доброе сердце, Пинк. У тебя все получится.
Мы стоим так минуту или пять. Я не хочу двигаться, просто быть здесь, с ним.
— Значит, кто-то купил тебя, — комментирую я. — Интересно, сколько они заплатили?
Он ухмыляется.
— Недостаточно.
27
КЛЭЙ
— Это фол, — спокойно говорю я.
Девять других игроков на площадке останавливаются и смотрят в мою сторону.
— Что? Не может быть, — Новичок стоит в нескольких шагах от того места, где секунду назад он вырвал мяч из моих рук.
— Это фол, — я забираю мяч и демонстрирую.
— Ты постоянно так делаешь, — протестует он. — Но тебя за это не штрафуют.
— Это потому, что я – это я. В ближайшие год-два ты – это ты.
Он красочно ругается.
Я хватаю его за плечо и притягиваю к себе.
— Эй. Если ты переживешь это время, то получишь преимущество. Пока иди нахуй работой и покажи им, почему ты этого заслуживаешь. А теперь давай еще раз.
Новичок вздыхает, но встает, чтобы еще раз меня защитить.
Я чувствую на себе взгляд Джея на протяжении всей игры, пока ассистент, наблюдающий за нашей тренировкой, не объявляет перерыв.
— Что? — спрашиваю своего друга.
— Ты стал добрее к Новичку после благотворительного аукциона. Фактически, с Лос-Анджелеса.
Я поднимаю плечо.
— Он здесь, нравится мне это или нет. Может быть, он правильно постирает мою одежду.
— Ты хочешь сказать, что он тебе нравится, — смеется Джей.
На прошлой неделе жизнь была очень насыщенной. В эти выходные состоится свадьба Харлана. Мы стремительно приближаемся к сезону.
Мы провели две последние предсезонные игры на выезде и выиграли их обе.
Все свободное время я проводил со всей командой, которая собиралась в баре.
Я почти не видел Нову.
Ничто не сравнится с кайфом от победы. Это то, ради чего я живу.
Но я скучаю по ее лицу. Скучаю по ее голосу.
Мы переписываемся каждый день, разговариваем, когда можем.
Я попросил прислать фотографию, и она прислала мне свою фотографию в майке, которую я ей подарил, с комментариями на экране с надписью «ЛЕВАЯ» и стрелкой, услужливо указывающей на одну из ее сисек.
Шутка, но я до сих пор не могу оторваться от этой фотографии, лежа на кровати в отеле в Фениксе.
У нас не было ни минуты наедине, но каждый раз, когда я закрываю глаза в самолете или ложусь в постель, она рядом.
Я и не подозревал, что могу быть настолько одержим кем-либо, кроме баскетбола.
Даже сейчас, когда я стою здесь, в зале, заполненном парнями, с которыми я тренируюсь, и профессионалами всех мастей, я могу думать только о том, когда я видел ее в последний раз.
Она поддерживает меня. Как будто даже в самые тяжелые моменты я могу быть тем, кого стоит спасти. Человек, ценность которого выходит за рамки осуждения.
— Как скоро мы закончим? — спрашиваю я Джея.
Он смотрит на часы.
— Через час.
— О чем ты думаешь? — спрашивает меня Джей.
Я взрослый мужчина, не влюбленный подросток. Я не занимаюсь этим дерьмом.
— Есть одна женщина.
— Ты имеешь в виду Нову.
— Я имею в виду Нову.
Он ухмыляется, как кот, съевший канарейку.
— Что? — говорю я оскорбленно. — Не то чтобы я каждую ночь здесь думал о ней.
— Нет, но ее нет с тобой, поэтому ты думаешь о ней.
— Да пошел ты.
Он смеется.
— Если бы у меня была такая девушка, как Нова, я бы не спускал с нее глаз.
— Ни хрена себе.
— Ты не умеешь строить отношения, — говорит он.
— Я знаю.
— Но?
Я пожимаю плечами.
— Не знаю. С ней все по-другому.
Я хочу доказать ей это.
После свадьбы, когда у нее будет секунда, чтобы подумать о себе, а не о своей сестре.
Я направляюсь к трибунам и достаю из сумки телефон, чтобы проверить, не написала ли она.
Есть голосовое сообщение от моего агента.