Мое внимание привлекает один игрок. В море футболок он в фиолетовой, и выглядит сильнее, крупнее, быстрее остальных. Его руки покрыты татуировками. Есть что-то в том, как он двигается...
— Кто твой любимый игрок? — спрашивает она, приглашая меня последовать за собой.
— Я на самом деле не слежу за баскетболом, — глаза моей сопровождающей расширяются. — А как насчет твоего?
Лена мечтательно улыбается, когда мы проходим мимо стены с футболками.
Уэйд.
Исса.
Гриффин.
Брукс.
Лопес.
— Уэйд, до самой смерти. Как и у всех остальных девушек в Денвере, верно?
— Почему именно он? — спрашиваю я, чтобы завязать разговор, пока мы идем по коридорам со стеклянными стенами. Возле конференц-залов и кабинетов выгравированы имена.
— Он великолепный, задумчивый и талантливый. Однажды я встретила его в коридоре и даже не смогла говорить. Думаю, я забеременела от его взгляда, — она подмигивает, и я смеюсь.
В конце концов, мы останавливаемся перед кабинетом, и женщина, которой, вероятно, под тридцать, как Мари, машет нам изнутри. На ней костюм с юбкой цвета мха, дань корпоративному стилю и пейзажу. Ее темные волосы гладко убраны на плечи. Ее ассистентка жестом приглашает меня войти в кабинет и уходит.
— Нет. Скажи ему, что мы делаем это по-моему, или он может попрощаться со своей журналисткой карьерой, — она нажимает кнопку на своем телефоне и качает головой. Ее глаза останавливаются на мне и светлеют. — Ты, должно быть, Нова.
Я пожимаю ей руку.
— Ты меня так ждала или потому что я похожа на Мари?
— Первое. Ты совсем не похожа на свою сестру, — смех Хлои теплее, чем я ожидала. Я передаю ей образцы, и она благодарит меня, кладя их на свой стол. — Сколько у тебя осталось кофе?
— Наполовину полон.
— Пойдем возьмем еще. Мне нужно размять ноги.
— Ты руководитель отдела по связям с общественностью команды, — говорю я, когда мы начинаем идти по коридору в другом направлении. — Ты выглядишь так молодо.
Хлоя подмигивает.
— Скажи это моим родителям. Я не стала врачом, и они были расстроены. Мы не можем договорится на протяжении множества лет.
Черт возьми. Она не только умная и красивая — она еще и милая.
Мы пробираемся мимо комнат и коридоров, и всю дорогу она щелкает каблуками. Она машет людям, когда мы проходим мимо.
— Держу пари, ты была идеальным ребенком, — говорю я.
— Я была сорванцом. Выросла, играя в баскетбол. Мои старшие братья тоже играли. Но в конце концов мы перестали играть вместе.
– Они были слишком хороши?
— Я была слишком грубой. Один неприятный удар локтем в пах, и мой брат решил прекратить.
Когда она улыбается, я тоже улыбаюсь. Как будто у нас есть общий секрет.
— Слушай, я знаю, что ты подружка невесты Мари, и я уважаю это, но очевидно, что ты занята. Я хочу помочь, чем смогу, — предлагаю я.
Лицо Хлои расплывается в благодарной улыбке.
— Это было бы здорово, спасибо. Большинство пунктов свадебного плана уже выполнены, но остался девичник. Я думала устроить его в спа-салоне, примерно за неделю до торжества, чтобы не было стрессовой спешки перед ним.
— Мне это нравится! Может быть, мы сможем принести угощения и собственные украшения, — продолжаю я.
Мы болтаем, пока не доходим до кухни, и Хлоя делает мне капучино.
— Это не капучино Майлза, но тоже неплохо.
— Кто такой Майлз?
Она качает головой.
— Ты фанатка баскетбола?
— Не очень.
— Отлично. Это место может затянуть тебя. Не хочу вешать ярлыки на парней, но они больше, чем жизнь. В буквальном смысле. Их легко соблазнить, независимо от того, пытаются они втянуть тебя в свою тусовку или нет.
Я моргаю.
— Тебе не о чем беспокоиться.
Я переживаю разрыв, и единственный парень, который заставил мое влагалище трепетать, был незнакомцем в самолете, и я больше никогда его не увижу.
Мы возвращаемся в ее кабинет, но идем другим путем. У окна я останавливаюсь. По другую сторону стекла — тренажерный зал с изящными тренажерами. В нем полдюжины парней. Они высокие и мускулистые, сосредоточенные на своем деле.
— Наслаждайся издалека, — говорит Хлоя. — Они занимаются после тренировки. Перед сезоном они находятся здесь по три-четыре часа в день, готовясь к безумию регулярных игр. Потом начинаются другие дела — сорок с лишним игр на выезде, общение с прессой. Я не даю им покоя, но эти парни работают на полную катушку.
У Хлои зазвонил телефон.
— Секунду, Нова. Кто-то пропустил фотосессию. — Ее блестящие волосы рассыпаются по плечам, когда она качает головой.
Она отворачивается и начинает разговаривать по телефону.
Я возвращаюсь к наблюдению за тренировкой парней. Один из них особенно привлекает мое внимание. Он без рубашки, лежит на скамье и держит в руках штангу с невероятно огромными дисками на каждом конце, которые он жмет с регулярностью барабанного боя.
У меня пересыхает в горле от физической нагрузки, от силы и воли, которые требуются.
Это грубо, красиво, мощно.
Но я не слежу за его плечами или напряженными грудными мышцами.
Я смотрю на татуировки. Их, наверное, дюжина или больше. Черные, покрывающие его руки, грудь, бока.
Они не только красивы. Они знакомы.
Мое сердце замирает.
Это он.
Клэй.
Человек, которого я поклялась больше никогда не видеть, тренируется с командой моего шурина.
Я поняла это, когда он сел и вытерся майкой.
Он один из них.
5
КЛЭЙ
— Ты ни за что не побьешь рекорд по очкам, — говорит Джей.
— Единственный рекорд, который ты побьешь, — это рекорд по количеству минут. Потому что ты не позволишь тренеру увести свою задницу с площадки, — отвечает Майлз.
— Вы, придурки, меня вообще видите? — я напрягаюсь в начале повторения. Пот градом катится с моего лба.
Они опускают глаза.
— Да, — хором говорят они.
Три.
Каждая часть моей груди сжимается.
Два.
Мои руки дрожат.
Один.
Я тяжело выдыхаю, когда штанга возвращается в свои чашки. Пока пот катится по моей шее, от меня не ускользает, что мы единственные, кто остался в зале.
— Где Новичок? И остальная команда?
— Вышли несколько минут назад, — отвечает Джей. — Они сегодня хорошо потренировались.
— Новичок лучше, чем просто новичок. Единственный плюс от твоей травмы в прошлом году, это то, что ты дал нам возможность выбрать лучшего игрока на драфте, — Майлз хлопает меня по груди, ухмыляясь.