Представители Воздуха не согласны с этим.
«Мое Я заключается в моей мысли», – уверял Блез Паскаль {Близнецы, Воздух}, и продолжал: «Я легко могу представить себе человека без рук, без ног, без головы, <…> но я не могу вообразить себе человека без мысли: это был бы камень или животное».
В словаре Воздуха реальность прочно связана с абстрактными понятиями взаимосвязей и отношений, с Логосом, с мышлением, со словом, с языком, с символами. Ключевые слова Воздушных знаков:
* Близнецы – я мыслю;
* Весы – я уравновешиваю;
* Водолей – я знаю.
Пространство Воздуха эфемерно. По словам немецкого историософа Освальда Шпенглера {Близнецы, Воздух}, мир как вещь в себе – «это предрассудок». Ему был чужд подход таких его земных предшественников, как Кант {Телец, Земля} или Ньютон {Козерог, Земля}. В Закате Европы он писал: «Вера физика или философа, которую он разделяет с толпой, в то, что его мир есть действительно мир, напоминает нам уверенность дикаря, что все боги черны».
Для Шпенглера история – это «акт мышления», а «единственная истинно существующая действительность – это действительность культурно-историческая». Не опытом и не силой, а «именами и числами, – говорит Шпенглер, – человеческое понимание приобретает власть над миром» [6].
Интересно сравнить подходы Земли и Воздуха в свете истории физических теорий поля. Зная о работах Гаусса {Телец, Земля} и Фарадея {Дева, Земля}, историки поражались, почему не им, а Максвеллу {Близнецы, Воздух} удалось описать свет как электромагнитные волны? Ответ неожиданно совпадал с качествами стихий. По словам биографа Максвелла, В. Карцева, в отличие от своих предшественников, мышление которых находилось «в плену моделей и визуальных представлений», ум Максвелла «мог отрываться от земли».
Ницше {Весы, Воздух} называл себя обитателем воздуха. Как и Шпенглеру, ему были чужды идеи Земли. По словам Башляра, даже «воздух у Ницше – субстанция странная: это субстанция без субстанциальных качеств» [4]. Подобным образом, у Мартина Хайдеггера {Весы, Воздух}, давшего новое направление мировой философии, в пространстве обитают не тела, а «призрачные инструменты, средства-знаки, образующие особую сферу и особую атмосферу отсылок» [1]. Сами же значимые отсылки и их взаимосвязи не принадлежат ни сфере восприятия, ни сфере эмоций. В итоге «Хайдеггер смог преодолеть представление о пространстве, которое скроено по образу и подобию вещи». Хайдеггеровский мир устроен так, что «любая предметность должна раствориться в значимости». При этом термин «значимости», как подчеркивал Хайдеггер, «не содержит в себе ни малейшего оттенка “ценности” и сближается с термином “значение”, когда последний означает значение слова» [6]. Мир Хайдеггера настолько освободился от вещественности и представляемости, что больше не требовал «соотнесенности к внешнему опыту». В отличие от эмпиризма Пуанкаре {Телец, Земля}, «для Хайдеггера наука – это определенное поведение человека» [1].
Бергсон {Весы, Воздух} продолжил развивать идеи бестелесности и в качестве реальности выбрал реальность психическую. Для него пространство – «это реальность без качеств», а время является результатом определенной умственной конструкции и подлинной реальности не имеет [6]. В итоге Бергсон выделил «восприятие пустой однородной среды» как особую способность, присущую людям, представлять себе пространство, лишенное качеств» [1].
Основоположник естествознания Фрэнсис Бэкон {Водолей, Воздух} жил в мире, где «знание – это сила». Такая «сила» в корне отлична от мира Ньютона {Козерог, Земля}, в котором «силы» осуществляли взаимодействия между находящимися в пространстве предметами.
Австрийский физик и философ Эрнст Мах {Водолей, Воздух} еще больше отдалился от эмпиризма Земли и ввел понятие мысленного эксперимента. Вместо тел, пространства и времени у него вводилась «обобщенная категория (структура), в которой ключевую роль играли отношения: отношения между телами, отношения человека и окружающих тел». В итоге Мах исключил из философии все «метафизические» понятия, «и прежде всего понятие субстанции, включая и человеческое Я» [6]. В этом с Махом перекликался основатель философской герменевтики Ганс Гадамер {Водолей, Воздух}, уверявший, что даже «Автор – элемент почти случайный, однажды созданный им текст начинает жить независимо от своего творца».