Как вижу, я впал в полемический тон, чего вовсе не хотел, и за что прошу прощения. Только что получил американское издание «Солярис» с послесловием профессора Сувина{27}, который это произведение ставит где-то на самых высоких позициях. Как для автора это мне, может быть, весьма приятно, но как для исследователя SF – угрожающе удивительно, что среди тысяч и десятков тысяч произведений нельзя назвать еще лучших. А они должны существовать по закону больших чисел, потому что я не считаю себя Шекспиром фантастики. Если их нет, это значит, что есть какая-то болезнь; я пытался доискаться ее источников. Пожалуй, все. Nota bene, я добросовестно старался быть объективным, это можно видеть и в том, например, что я «проехался» и по поводу собственной книги, а именно, по поводу «Возвращения со звезд». – Хотя вообще не хотел упоминать там свои собственные книги. – Если Вы знаете, может быть, мою «Философию Случая», то видите, как высоко я оценил и как подробно разобрал «Pallas, ou la tribulation» Э. де Капуле-Жюнака{28}, книгу, которая не имела никаких шансов выйти в США. Это уже явление не только одностороннего гетто (когда «мир внешней литературы» отказывает SF в равноправии), это двустороннее гетто, то есть замыкание в скорлупе зафиксированных шаблонов и нежелание принимать что-либо из-за ее границы. Виноваты ли в том издатели? В конце концов, виновата сама среда, о чем такие люди, как Найт и Блиш, отчетливо писали много раз.
7 декабря 1970 года, Краков
Дорогой Пан,
я очень обрадовался, получив – наконец-то! – письмо от Вас, правда, содержание письма не так порадовало. После публикации в «Юности» новой, хоть и не SF, повести Струг[ацких], я решил, что дела идут к лучшему, а теперь слышу, что собираются переквалифицироваться даже те, кто ни за что не хотел отказываться. Не пойму, с чего этот поворот, эта неприязнь к фантастике. Что, и в журналах не хотят ее размещать? Я вижу ее иногда в «Знание – Сила», правда, главным образом переводы. Случай с Ефр[емовым] потому такой пагубный, что он, со своим образованием, как профессиональный ученый, попросту не имеет права на антропоцентрическое мышление, как же, биолог-палеонтолог! Именно это мышление приводит к росту антиреализма в его творчестве и к тем слащавым элементам, о которых Вы метко написали.