Эргисцы нашли восемь молочно-белых молодых кобыл, а вместо девятой присоединили одну белоногую серую кобылу. То ли они в том году не нашли соответствующую лошадь, то ли поскупились. Хотя и были девять юношей, но старшина Ефрем, как должностное лицо, будучи женатым, дерзнул участвовать из бахвальства в поднятии останков своего деда.
Семь невинных девиц нашлись. Останки белого шамана должен был поднимать белый шаман. Но в то время белые шаманы уже вывелись, их не было, поэтому отыскали внука Эргиса Солколооха, считая, что он хотя и был черным шаманом, но не был пожирателем и на его совести не было грязи и нечисти. Когда травы и деревья достаточно зазеленели, ну, вот эргисцы приготовились и выехали.
Когда, приблизившись к могиле старика, остановились у бугра, на котором стоял могильный лабаз, облачили в шаманский костюм своего Солколооха и заставили произносить заклинания, тогда с могильного лабаза старика вылетели белые куропатки. Увидев это, шаман сильно испугался, язык его стянуло торчком, ноги его поджались, и, растопырив руки, он упал в обморок. Эргисцы сильно испугались, подумав: «Что-то сделали, видать, мы, эргисцы, не так в приготовлениях для перезахоронения останков /яойона-дедушки».
Тогда оказавшийся тут речистый и бойкий молодой человек по имени Петр Гермогенов, сняв шапку и подвесив ее на шею, став на одно колено, стал заклинать:
Старик принял заклинание, шаман пришел в чувство и продолжал заклинать. Когда шаман с заклинаниями поднялся на бугор, за ним последовали эргисцы и сделали новый могильный лабаз. Поставили шесть столбов, на поперечных перекладинах которых сделали настил, на которых устроили маленький амбарчик вроде сруба для лисят. Внутри амбара [поставили] гроб из долбленой вроде корыта колоды, туда положили останки старика. Подстелили рысью шкуру, под голову подложили соболя, накрыли волчьим одеялом. Когда увидели, говорят, старик лежал совсем целый, весь желтый. Гроб закрыли крышкой из досок и заколотили гвоздями, кругом обмазали черной серой. Внутри гроба положили его нож. Снаружи гроба, внутри амбарчика в головах положили его бубен, справа лук, колчан со стрелами, слева пальму. В ногах положили его седло и в котелок с дырявым дном положили семь серебряных талеров. Когда амбар покрыли, то сверху сделали двускатную крышу. Так, подняв и схоронив останки старика, зарезав и съев девять лошадей, распив кумыс в девяти симирях, устроили ысыах. Шаман же душу старика поднял в Верхний мир.
Промахи и ошибки эргисцев при поднятии останков своего предка имели, говорят, плохие последствия; а может быть это случайность.
В следующем году случился падеж лошадей. Это за то, что при перезахоронении останков старика девятой кобылой присоединили белоногую сивую, у эргисцев пропали все лошади. Так говорили.
Через год после этого пришла эпидемия кровавого поноса. Тогда умер тот старшина Ефрем, который в предыдущем году, будучи женатым, дерзнул участвовать в поднятии останков старика.
Петр Гермогенов за то, что будучи острым на язык, укротил гнев духов старика, стал, говорят, понимать язык всех тварей, бегающих и летающих. Этого дара он потом лишился по своей глупости. После женитьбы он ехал к своему тестю в Одунинский наслег и на берегу речки Суон Юрэх услышал, как ворон заговорил по-человечески. Про это он рассказал своему тестю. После того он стал совершенно глухим, человеком тупым и слабым. Говорят, если кто понимает речь тварей, летающих и бегающих, тот это никому не должен рассказывать. Только перед смертью должен рассказать самому младшему из своих детей о том, что ему приходилось слышать.