Она не должна была просыпаться в этом.
Я не проснулась. Я все еще сплю, все еще вижу сны. Этого не может быть на самом деле.
Айви сжала губы, схватила себя за предплечье и сильно ущипнула. У нее вырвался крик. Она прислонилась лбом к сплетенным ветвям стены и делала один тяжелый, прерывистый вдох за другим. Воздух был густым и влажным, пахло землей, деревом и чем-то еще, чем-то пряным, вроде красного дерева.
Существо, которое принесло ее сюда, издало низкое, неуверенное урчание, которое она могла бы принять за выражение беспокойства, если бы оно не было так близко к рычанию.
— Этого не может быть. Это кошмар, — Айви подняла руки к волосам и сжала пряди у самой головы, вызвав еще одну вспышку боли. Слезы защипали ей глаза, и она тихонько заскулила, но только крепче вцепилась в них. — Это не по-настоящему, это не по-настоящему, это не по-настоящему.
Гнездо покачнулось. Айви почувствовала, что монстр приближается, но она больше не хотела смотреть, не хотела видеть это. Она свернулась калачиком еще плотнее и прижалась к стене; она бы протиснулась прямо сквозь нее, если бы могла.
Большая, грубая, сильная рука схватила ее за запястье и отвела от головы. Она вздрогнула, открыла глаза, повернулась лицом к существу и выдернула руку из его хватки.
Существо отступило, отчего гнездо закачалось еще сильнее, и остановилось, его тело купалось в мягком голубом свете, отбрасываемом кристаллом на стене. Глаза Айви расширились. На нее смотрели восемь светящихся фиалковых глаз.
Монстр.
Паук.
Кошмар.
Эти слова и тысячи других крутились в ее затуманенном мозгу, когда Айви окинула взглядом существо. Оно было огромным, даже сейчас, когда оно сидело на корточках. Ростом шесть с половиной, может быть, семь футов, его тело представляло собой смесь жестких углов и поджарых мышц. Туловище было гуманоидным, с широкой грудью, переходящей в узкую талию, но задняя часть… Это было похоже на заднюю часть паука.
У монстра было две пары рук, одна поверх другой, и шесть ног — длинных, многосуставных паучьих ног, достаточно длинных, чтобы дотянуться до нее из любого места в этом гнезде. На каждой руке у него было по три пальца, каждый из которых заканчивался черными когтями. И еще несколько меньших по размеру конечностей были прижаты к нижней части живота между двумя передними ногами.
Толстая шея вела к голове существа, а его лицо… Все было расположено так, как могло бы быть у человека, за исключением того, что это было что угодно, только не человек. Его лицо было жестким, почти как маска, с двумя заостренными гребнями, поднимающимися вверх и назад от лба, и еще двумя ниже, расположенными за висками. Его рот представлял собой разрез, пересекающий лицо, прерываемый только парой похожих на клыки выступов с обеих сторон, но это было ничто по сравнению с мощными жвалами, выступающими там, где у человека были бы скулы и виски. Пряди длинных черных волос с белыми прядями выбивались из-под головных гребней и падали на плечи существа.
Несмотря на все это, в этом монстре была непосредственная красота. Его кожа была черной, но на ней были отметины — на затылке, в суставах и кончиках передних лап, даже вокруг верхних частей злобных клыков на жвалах. И эти отметины светились холодным белым и интенсивно-фиолетовым цветом точно так же, как некоторые предметы светятся в ультрафиолетовом свете.
Айви прижала руки к груди и покачала головой, не в силах отвести глаз от существа.
— Т-ты ненастоящий. Ты просто… сон. Кошмар.
— Кир вен'дак'унир кесс'ани икарал, — сказало существо. Его голос был низким, многослойным, хриплым, с тонкими щелчками и нежным жужжанием. Хотя его челюсть приоткрылась, когда он издавал эти звуки, губы не шевелились.
У него не было губ.
Но у него действительно были острые зубы во рту и длинный язык того же цвета, что и его фиолетовые отметины.
Айви вздрогнула. Затем она вспомнила. Это был не первый раз, когда оно заговаривало с ней. Она смутно припоминала, что оно говорило, когда она впервые проснулась и обнаружила себя в его когтях. Оно… оно прикрыло ей рот, как будто хотело, чтобы она замолчала. Какое слово оно повторило?