Источникъ тѣлесной, а стало и душевной, бодрости — климатъ, въ Римѣ, мягкій, менѣе теплый, чѣмъ на Ривьерѣ; зато лишенный тѣхъ вѣтровъ, которые васъ донимаютъ въ Ниццѣ.
Мнѣ привелось, — за всѣ мои пребыванія въ Римѣ,—жить во всѣ четыре времени года. Главный сезонъ для пріѣзжихъ — зима, здѣсь не такая благодатная, какъ въ Сициліи или на самыхъ защищенныхъ пунктахъ Ривьеры; но, въ общемъ, равняется нашей хорошей ранней осени, съ рѣдкими и слабыми морозами. При мнѣ, въ зиму 1897—98 г., не выпало ни одной порошинки снѣгу. Въ бассейнахъ Виллы Боргезе раза два утромъ я видѣлъ замерзшую воду. Но не слѣдуетъ думать, что римская зима безусловно пріятна. Перемѣны температуры быстры; въ сумерки дѣлается сыровато; мостовая часто влажная. Южный вѣтеръ, — широкко, — иногда чуть замѣтенъ; но на нервныхъ людей дѣйствуетъ подавляюще. Сѣверный и сѣверо-восточный безпокоятъ немного; но послѣ Петербурга покажутся зефиромъ. До второй половины ноября стоитъ прекрасная погода; потомъ перепадаютъ дожди; декабрь и январь довольно ясные, февраль уже похожъ часто на нашъ апрѣль; въ началѣ марта можетъ опять дождить. Весна считается лучшимъ сезономъ Рима. Въ прежнія времена богатые Римляне оставались въ городѣ до конца іюля и только на нестерпимыя жары, — августъ и сентябрь, — переѣзжали на свои виллы.
Всю зиму вы видите въ паркахъ и скверахъ зелень деревьевъ: пиній, перцоваго дерева, кипарисовъ оливъ, дубовъ (Querens ilex) эвкалиптусовъ, апельсинныхъ и лимонныхъ деревьевъ, кактусы всѣхъ тѣхъ породъ, какія разводятъ на Ривьерѣ. Пальмъ въ Римѣ мало; но онѣ сохраняются очень хорошо и ихъ вѣтви зеленѣе, чѣмъ въ Пиццѣ, гдѣ ихъ сушитъ и желтитъ вѣтеръ. Съ января уже зацвѣтаютъ миндальныя деревья, и эти фіолетовые цвѣты радостно тѣшатъ взглядъ на всѣхъ склонахъ, гдѣ пріютились сады и огороды.
По климатъ Рима для нетуземцевъ можетъ оказаться и «предательскимъ», если не быть на сторожѣ. Сумерки — вездѣ на югѣ опасное времй. И нѣтъ ничего легче какъ схватить простуду только отъ того, что вы, послѣ ходьбы по музею, взяли извозчика и проѣхались въ легкомъ пальто. Вопросъ верхняго платья для насъ, русскихъ, цѣлая наука въ Римѣ. До послѣдняго житья, я еще не попадалъ въ Римъ ранней осенью. Пріѣхалъ я 1-го нашего октября и весь октябрь, до пяти часовъ, стояли яркіе, теплые, иногда даже жаркіе дни, но съ быстрымъ охлажденіемъ., Вы — въ постоянной транспираціи и заходите домой, съ 9-ти часовъ утра до 5-ти пополудни, раза два перемѣнить бѣлье. И въ первыя недѣли вамъ будетъ трудно примѣниться къ тому, — въ чемъ выйти изъ дому, — въ одномъ ли пиджакѣ, или въ пальто, и какое пальто надѣть послѣ обѣда — легкое или толстое драповое.
Римляне, и вообще всѣ итальянцы (особенно пьемонтцы) поражаютъ насъ своей выносливостью: и въ дождь, и въ сырость, и въ морозъ они ходятъ и даже ѣздятъ налегкѣ. Зимой не только днемъ, а и ночью мнѣ сотни разъ случалось видѣть на улицахъ не простолюдиновъ, а изящно одѣтыхъ молодыхъ и пожилыхъ господь въ одномъ пиджакѣ или сюртукѣ. А вы ѣдете въ каретѣ, на васъ мѣховое пальто — и вамъ, какъ у насъ говорится: «только что такъ». Но и туземцы ловятся. Зима 1897—98 г. выдалась обильная болѣзнями. Инфлюэнцей переболѣло полгорода, и во всѣхъ слояхъ общества; иностранцы въ отеляхъ заболѣвали цѣлыми серіями. Это можетъ всегда случиться, даже и на благословенной Ривьерѣ. Поводовъ къ простудѣ особенно много въ Римѣ — для туриста, отъ рысканья по городу въ экипажѣ, усиленной ходьбы, испарины, холодныхъ залъ въ галлереяхъ, отъ катакомбъ и развалинъ, отъ всего обихода каждаго любознательнаго иностранца.
Но и болѣть въ Римѣ стало менѣе опасно, чѣмъ прежде. Я помню, какъ мнѣ приходилось, когда я схватилъ малярію. Къ итальянскимъ врачамъ обращались поневолѣ, а иностранныхъ было еще мало. Теперь все это гораздо болѣе на европейскій ладъ. Нѣмцы, овладѣвающіе Италіей, наслали своихъ докторовъ и аптекарей. Нѣтъ уже той первобытности и небрежности, отъ которыхъ мы всѣ когда-то терпѣли. Кто, бывало, искалъ тепла въ комнатахъ, долженъ былъ, скрѣпя сердце, мириться съ плохими каминишками и съ холодными корридорами и сѣнями не однихъ квартиръ и меблировокъ, а и самыхъ лучшихъ отелей. Теперь во многихъ и недорогихъ гостиницахъ отопляютъ сѣни и корридоры и ставятъ въ номера печки, вродѣ нѣмецкихъ, или болѣе глубокіе камины, удерживающіе тепло.