Иностранцу было бы интересно попадать въ такіе спектакли, гдѣ дѣйствовали бы еще мискеры (какъ произносятъ итальянцы), давались бы веселыя комедіи Гольдони или импровизаціи, такъ называемыя commedie dell’arte, или пантомимы безъ рѣчей, или же хорошій театръ маріонетокъ.
Ничего этого онъ не нашелъ бы во весь сезонъ, проведенный мною въ Римѣ. Тѣхъ милыхъ маріонетокъ, которыя такъ подробно описываетъ Стендаль изъ эпохи Реставраціи, съ изображеніемъ похожденій молодящагося старика и съ остротами и обличеніями сильныхъ міра, давнымъ давно нѣть въ Римѣ. Сохранилась только память о томъ, что самый лучшій театръ тогдашнихъ маріонетокъ помѣщался на Еорсо, въ Palazzo Piano, гдѣ когда-то жила madame Récamier.
Мнѣ еще случалось видать прежде, во Флоренціи, въ Миланѣ, въ Неаполѣ цѣлыя пьесы съ куклами въ полроста человѣческаго и съ голосами изъ-за кулисъ искусниковъ, ведущихъ діалогъ. Давались и цѣлые балеты маленькихъ куколъ, красиво одѣтыхъ и чрезвычайно ловко выдѣлывающихъ всякія па.
Такихъ традиціонныхъ итальянскихъ зрѣлищъ не бываетъ уже въ Римѣ но цѣлымъ сезонамъ. Обще-европейскіе вкусы захватили театральную толпу, и вездѣ сталъ господствовать парижско-вѣнскій увеселительный жанръ. Я еще не былъ ни въ одномъ опереточномъ спектаклѣ, который бы по исполненію былъ выше того, что самыя ординарныя труппы даютъ у насъ, въ столицахъ и въ провинціи. У первыхъ сюжетовъ голоса обыкновенно больше, чѣмъ во французскихъ труппахъ; но поютъ они «въ серьезъ», рѣзко, крикливо; примадонны толстыя, безъ граціи, съ плохой игрой, въ безвкусныхъ костюмахъ. Хоры, оркестръ, постановка вродѣ тѣхъ, какіе вы можете найти у насъ на ярмаркахъ, да и то не «у Макарія». И каково бѣдному иностранцу питаться всѣми этими «Боккачіо», «Цыганскими баронами» и «Дочерьми тамбуръ-мажоровъ», которыя онъ на своемъ вѣку слышалъ десятки разъ и въ хорошемъ исполненіи?…
Лучше зайти лишній разъ въ дешевый театръ Meiastasio или Manzoni, посмотрѣть на dramaccio мѣстнаго производства, иногда на какую-нибудь болѣе литературную пьесу, оригинальную или переводную. Тамъ даютъ иногда и Зудермана, и Ибсена. Если выбирать изъ двухъ сортовъ вечернихъ зрѣлищъ, то ужъ, конечно, надо ходить въ такіе драматическіе театры. Тамъ вы видите, по крайней, мѣрѣ, образчики своей дешевой драматургіи. Есть поставщики и у этихъ театровъ, гдѣ вы за кресло платите съ ingresso (право входа) какую-нибудь лиру, много полторы. Въ труппѣ случаются два-три человѣка съ талантомъ. Суфлера, правда, адски слышно, при постоянной перемѣнѣ афишъ; но темпераментъ дѣлаетъ игру менѣе скучной и банальной, чѣмъ это было бы, наприм., у насъ. Въ такихъ театрахъ верхи и задніе ряды партера самые демократическіе. Сверху внизъ публика переговаривается, смѣется, кричитъ, остритъ или ругаетъ злодѣя драмы. Курятъ во всѣхъ ярусахъ, и внизу также. Зимой тамъ сидятъ въ шляпахъ и въ теплыхъ пальто; и когда занавѣсъ поднимается, со сцены на васъ пахнетъ холодомъ и сыростью, источникъ простуды въ Римѣ. И то же самое, въ холодныя ночи, вы испытываете и въ болѣе благоустроенныхъ театрахъ.
Хорошаго театра на діалектѣ Римъ еще не выработалъ, и въ этомъ «столица» Италіи врядъ ли виновата. Папское правительство только терпѣло зрѣлища. Народу оно давало развлеченія въ видѣ церковныхъ церемоній и карнавала. Трастеверинскій народъ, коренные жители вѣчнаго города, считающіе себя потомками «квиритовъ», наравнѣ съ такими фамиліями, какъ Массими, Орсини или Колонна, съ незапамятныхъ временъ говорятъ своимъ, если не діалектомъ, то жаргономъ, «il romanesco», какъ они сами называютъ его. Чего же бы естественнѣе ожидать, что на этомъ истинно-римскомъ нарѣчіи создастся и цѣлый театръ; но онъ не создался, и когда «итальянцы» взяли Римъ, не было сцены, гдѣ бы давались настоящія пьесы на «romanesco». Вѣдь существуетъ же въ Вѣнѣ театръ на вѣнскомъ діалектѣ, съ своимъ мѣстнымъ репертуаромъ. Въ каждомъ большомъ областномъ городѣ Италіи — Миланѣ, Венеціи, Туринѣ, Неаполѣ — есть театры на мѣстномъ нарѣчіи, и они вездѣ держатся. Въ Неаполѣ есть даже импрессаріо, главный актеръ и поставщикъ всего репертуара, какъ Мольеръ и Шекспиръ. Онъ пріѣзжалъ въ Римъ на конецъ сезона и его пьесы изъ бытовой неаполитанской жизни буржуазіи и чернаго народа, довольно наивныя, но реальныя по замыслу, лицамъ, а главное по игрѣ, находили и въ Римѣ зрителей. Пьесы эти шли въ театрѣ Valle и публика собиралась та же, что ходитъ смотрѣть и общій репертуаръ, и платила цѣны болѣе дорогихъ театровъ.