Здесь есть очевидные параллели с человеческими обществами. Общины, в которых женщины имеют наименьший контроль над своей жизнью и подвергаются наибольшему риску насилия со стороны мужчин, – те, в которых они отделены от своих родственников в раннем возрасте и имеют мало поддержки.
Не связанные узами брака самки Врангхэма – находка для антропологов, ищущих доказательства естественного агрессивного доминирования самцов у некоторых из наших ближайших родственников. Еще более удручающим является утверждение Рэнгхэма о том, что патрилокальность – самцы остаются, а самки уходят, – вероятно, была моделью предчеловеческих времен, подразумевающей, что наши предки женского пола были точно так же изолированы, уязвимы и угнетены.
Однако есть один примат, который нарушает закон Рэнгхэма и оставляет надежду на видение нашего прошлого и будущего с более могущественными самками, – бонобо.
Франс де Ваал назвал бонобо «подарком феминистскому движению». Там, где шимпанзе патриархальны и воинственны, бонобо матриархальны и миролюбивы. Мы в равной степени связаны с обоими. Неортодоксальная жизнь этих малоизвестных человекообразных обезьян наносит последний смертельный удар по представлению о том, что в жизни приматов закрепилось агрессивное доминирование самцов.
Бонобо – самый редкий из пяти видов человекообразных обезьян. Они встречаются только в пышных тропических лесах на южном берегу реки Конго в Демократической Республике Конго, и их численность невелика – менее пятидесяти тысяч особей на территории менее 500 000 км2.
Удаленность и политическая нестабильность родины бонобо в сочетании с небольшой численностью их популяции обеспечивали их анонимность вплоть до двадцатого века. Они являются одними из последних крупных млекопитающих, описанных наукой. Бонобо были впервые обнаружены систематиками в пыльных архивах бельгийского колониального музея. Это было в 1929 году, немецкий анатом по имени Эрнст Шварц исследовал череп, который из-за его миниатюрных размеров был приписан юному шимпанзе. Были, однако, небольшие, но бесспорные различия, которые беспокоили анатома. Когда Шварц понял, что череп принадлежит взрослой особи, он объявил всему миру, что наткнулся на новый подвид шимпанзе.
Первоначально классифицированные как карликовые шимпанзе, Pan paniscus, теперь бонобо, признаны самостоятельным видом. Они действительно очень похожи на своих собратьев-шимпанзе – разве что немного меньше, более лисоподобные и с меньшим количеством волос. Как и у шимпанзе, у бонобо самки примерно на две трети крупнее самцов и также мигрируют из своей родовой группы. Однако их социальная жизнь сильно отличается. Вместо того чтобы прожить свою взрослую жизнь как одинокая диаспора, практически не имеющая свободы действий, самки объединяются в группы и заключают союзы с неродственными самками. Сила этого созданного сестринства позволяет им доминировать над более крупными самцами. Оно формируется и поддерживается не путем драк и физического запугивания, а тем, что ученые называют растиранием G-G, сокращение от генитально-генитального растирания (genito-genital rubbing). Другими словами, самки бонобо эволюционировали, чтобы свергнуть патриархат посредством совершенствования искусства взаимных ласк.
По прибытии в другое сообщество молодая самка бонобо выделит одну или двух старших местных самок и, чтобы завязать с ними отношения, будет использовать частое растирание G-G и ухаживания. Если прибывшей самке отвечают взаимностью, устанавливаются тесные связи, и молодая самка постепенно принимается в группу – затем, после нахождения партнера и рождения первого потомства, ее положение становится более стабильным и крепким.
Такая форма доставления удовольствия не замечена у других диких приматов. Но самки бонобо занимаются G-G чаще, чем любым другим видом половой активности. Это их незаменимая социальная смазка, которая способствует повышению социального статуса, укреплению сотрудничества и регулированию любой конкурентной напряженности между неродственными самками, особенно во время кормления. И судя по их виду, им это нравится. Самки, участвующие в G-G, так ухмыляются и повизгивают, что становится очевидно: они действительно получают удовольствие от происходящего.