Почти десять лет спустя Камимура начал исследовать сперматеку (вместилище спермы у многих насекомых) самки и обнаружил совсем другую историю. У самки уховертки есть органы для хранения спермы, и эти органы длиннее, чем у самца. Таким образом, самец может «вычищать» сколько угодно, но в конечном итоге вычистит только ограниченное количество спермы своих конкурентов; самка сохраняет контроль над отцовством. «Таким образом, самки, похоже, побеждают самцов», – позже вынужден был признать Камимура. Кажется, история с равнокрылой стрекозой повторяется.
Этот вид скрытой посткопулятивной власти отцовства известен как загадочный выбор самки, и его отстаивал ведущий мировой поклонник гениталий Уильям Эберхард из Смитсоновского института тропических исследований. Эберхард, который, как оказалось, женат на Мэри Джейн Уэст-Эберхард (участницы группы феминисток-дарвинисток, с которыми я познакомилась на ферме Сары Хрди), выступил против «непреднамеренного мачизма» в своей области, в которой исследования гениталий «проводились под влиянием взглядов, ориентированных на мужчин». Соревнование сперматозоидов, в частности, обычно изображалось как вид спорта, предназначенный только для самцов – некая эпическая гонка, в которой сперматозоиды соревнуются друг с другом, как спортсмены-олимпийцы, – только самый сильный и быстрый выиграет призовую яйцеклетку. Считалось, что самки не играют никакой роли в этом соревновании, как если бы клеточная версия спринта на 100 метров разыгрывалась внутри их репродуктивного трека, в то время как они спокойно занимались своими делами без какой-либо возможности повлиять на его исход.
В своей новаторской книге «Контроль самок» (1996) Эберхард представил доказательства того, что гениталии самок – будь то влагалища, клоаки или семяприемник – гораздо больше, чем просто инертные трубки для эякулята. Это активные органы, которые могут хранить, сортировать и отвергать сперму благодаря своей структуре, физиологии или химическим процессам. Самки могут избавляться от спермы непривлекательных поклонников, активно вбирать выбранную сперму, направляя ее коротким путем к яйцеклетке, или позволить ей томиться в извилистом лабиринте протоков. По мнению Эберхарда, после того как произошло оплодотворение, именно самка устанавливает «правила игры».
Книга Эберхарда стала новаторской. Тем не менее даже этот сторонник сексуальной автономии самок заявил, что влагалища, как правило, более однородны, в то время как пенисы разнообразны и специфичны для каждого вида. Бреннан согласна с тем, что у самок меньше различий, чем у самцов, – их анатомия ограничена необходимостью выполнять другие практические функции вроде откладывания яиц и рождения потомства, – но они по-прежнему заслуживают пристального изучения. «Мне нравится книга Эберхарда, – сказала она, – но она создает впечатление, будто гениталии самок не стоят того, чтобы их изучать. Главная роль опять отведена самцам».
Цель Бреннан – создать первую в мире физическую библиотеку влагалищ животных для каталогизации таксономического разнообразия форм и функций. И она активно занимается этим. Ее лаборатория, словно какой-нибудь высокоспециализированный секс-шоп, завалена десятками пакетов с застежками-молниями, в которых находятся яркие силиконовые копии разнообразных гениталий самок животных – лам, змей, морских собак, уток и дельфинов.
«Так много влагалищ, так мало времени», – вздохнула она, рассматривая радужную гору гениталий на своем столе. Бреннан изучает анатомию только на уже мертвых животных, отсюда и кажущаяся случайность предметов ее изучения. Она расстегнула молнию и протянула мне ярко-фиолетовую вагину афалина. Большая луковичная камера у входа, сужающаяся во множество узких извилистых складок, ведущих к луковице поменьше, которая соединяется с шейкой матки.