Материнство – чрезвычайно ответственная работа, имеющая огромное эволюционное значение. Такая гибкая привязанность снимает с мамы бремя единственного родителя и обеспечивает детенышу гораздо более широкий круг заботы. Иногда это происходит случайно, как в случае усыновления у длинномордых тюленей, но у других видов воспитание превратилось в общественное дело, что приносит огромную пользу матерям животных с «двойной карьерой».
Летучие мыши, например, не могут летать и добывать пищу с детенышем на борту. Поэтому они пользуются специально отведенными «яслями» и даже кормят детенышей друг друга молоком. У жирафов тоже есть такие «ясли». Взрослые особи, добывающие пищу, постоянно находятся на виду и не могут приглядывать за детенышами, потому что их головы находятся высоко в деревьях. Поэтому они помещают своих детенышей в «ясли» на некотором расстоянии от основной группы, с одним назначенным охранником. Если приближается опасность в виде льва или гиены, часовой сопровождает детенышей жирафов в безопасное место. Матери-охотницы также практикуют коллективный уход. Среди псовых, вроде волков или диких собак, в стае обычно размножаются только альфа-самец и самка, при этом младшие члены группы охотятся вместе с матерью и возвращаются в логово, чтобы изрыгнуть предварительно переваренное мясо в рот ее детенышей.
Хотя забота о чужом потомстве и обеспечение его пищей на первый взгляд кажутся противоречащими эволюционной логике, совместное размножение сильно эволюционировало у таксономически разнообразных видов. Около 9 % из десяти тысяч ныне живущих видов птиц и 3 % мам млекопитающих получают столь необходимую помощь от так называемых самок-помощниц.
Я отправилась в отдаленный уголок Мадагаскара, чтобы встретиться с матерью из тех приматов, что осуществляют дневной уход за младенцами: лемур вари, Varecia variegate. Эти предки приматов необычны тем, что рожают сразу до трех детенышей. Большинство матерей приматов – будь то мартышки или человекообразные обезьяны – обычно справляются только с одним за раз. Большинству детенышей приматов с их большим мозгом требуется много времени, чтобы достичь независимости, и им нужны годы интенсивного ухода, поэтому иметь больше одного детеныша за раз слишком сложно. У самок лемура вари есть инновационное решение этой проблемы: наподобие птиц, они строят гнезда высоко в кронах деревьев. Эти гнезда служат общими яслями для двух или трех отдельных пометов, так что работающие мамы лемуров могут разделить родительскую нагрузку.
Биологический антрополог доктор Андреа Баден изучала это практичное решение для ухода за приматами в течение последних пятнадцати лет. Когда она пригласила меня присоединиться к ней на ее учебном полигоне в Национальном парке Раномафана, я ухватилась за этот шанс, не совсем представляя, сколько усилий было затрачено на расшифровку секретов детского сада лемуров.
Лемуры вари находятся под угрозой исчезновения, и их можно встретить только на немногих оставшихся участках первичных тропических лесов, высоченные деревья которых со временем вырубят ради древесины. Эти фрагменты нетронутых джунглей в настоящее время встречаются только в тех немногих местах, куда еще не проникли лесорубы, благодаря их удаленности от дорог и сложному рельефу. Мне пришлось пройти пешком двадцать шесть километров, пробираясь через бесконечные рисовые поля под палящим африканским солнцем, а затем карабкаться по бесконечным крутым скользким тропам глубоко во мрак горного леса. Я шла целый день от рассвета до заката, и к тому времени, когда добралась до импровизированного лагеря, я была в полубреду и принялась за свой ужин из риса и эластичного и почти прогорклого вяленого мяса зебу (высушивание – единственный способ сохранить столь необходимый белок в отсутствие электричества) с огромной благодарностью.
Это было начало учебного сезона Андреа Баден, и впереди нас ждало размножение лемуров. Молодой американский доцент сосредоточилась на том, чтобы пометить как можно больше лемуров и следить за их родительским путешествием высоко в кронах деревьев. Это включало поиск и последующую погоню за лемурами в течение нескольких часов, пока они скакали на высоте ста футов над нами, прежде чем накачать одного из них анестетиком и изловить. В целом неплохая тренировка, особенно для мадагаскарского парня, который карабкался на вершину дерева, чтобы забрать нашу «подстреленную» дротиком уснувшую добычу.