Большое количество самок млекопитающих, от сурикатов до обыкновенного садового крота, имеют в той или иной степени «маскулинизированные» гениталии. Наиболее интересным для Дреа является их присутствие среди полуобезьян – группы приматов, в которую входят мадагаскарские лемуры, а также азиатских лори и гагаловых приматов. Все эти приматы происходят от самой примитивной линии приматов, которая отделилась от обезьян Нового и Старого Света около семидесяти четырех миллионов лет назад. Это наводит Дреа на мысль, что опосредованное андрогенами доминирование самок могло быть наследственным состоянием не только лемуров, но и всех приматов, включая нас.
Доктор Льюис пришла к такому же выводу. В еще неопубликованной статье она нарисовала генеалогическое древо физиологии живых и вымерших видов и пришла к выводу, что общий предок всех лемуров и фактически всех приматов, вероятно, был мономорфным. Доминирование самцов ассоциируется только с более крупными особями, и это предполагает, что наш общий предок должен был быть либо кодоминантной, либо полностью доминантной самкой.
Это революционное предположение разрушает версию о том, что агрессивный патриархат является универсальной природой всех приматов. Дреа считает, что это разумно: она полагает, что мы смотрели на «загадку» властных самок не через ту призму.
«Все мне говорят: “Зачем тебе изучать доминирование самок?” Ну а почему бы и нет? – воскликнула она со сдержанным раздражением, когда мы общались с ней по скайпу. – У вас есть плацентарное млекопитающее, у которого все расходы на размножение приходятся на самку. Почему бы не допустить мысль, что самка при таком раскладе может доминировать над самцом?» Ответ, по ее мнению, заключается в том, что если доминирование достигается за счет повышенной агрессии от воздействия андрогенов, то это сопровождается некоторыми дорогостоящими побочными эффектами, и лишь некоторые виды эволюционировали, чтобы справиться с ними и таким образом поддерживать свою репродуктивную пригодность. Прочие самки открыли для себя другие способы обладать силой, и эти способы, к счастью, не включают в себя роды через клитор.
Сестры, объединяйтесь!
«Люди считают, что сила в борьбе, – объяснила мне Ребекка Льюис однажды вечером на Мадагаскаре, когда мы ужинали рисом и сушеной рыбой в нашем лагере, – но в борьбе заключается не вся сила».
Власть в сообществах животных традиционно определяется в терминах доминирования посредством физического запугивания, что является мужским взглядом. Льюис считает, что нам нужно найти новый способ классификации властных структур, чтобы признать командное влияние небольших, но могущественных самок.
«Я выросла в Миссисипи, на юге, где никогда не скажешь, что женщины доминируют, – сказала она мне. – Но они обладают огромной властью в том смысле, что вы не станете шутить с чьей-то матерью, сестрой, женой или дочерью. Я росла, видя, что существуют разные виды власти».
По мнению Льюис, власть может исходить не только от физического доминирования, но и от того, что она называет «экономическим рычагом воздействия». Это могут быть знания о том, где найти лучшие плодоносящие деревья, контроль доступа к неоплодотворенным яйцеклеткам или стратегические альянсы.
Знаменитый голландский приматолог Франс де Ваал, профессор Университета Эмори в Атланте, штат Джорджия, согласен с тем, что сила самок недооценивается. Я встретилась с ним в Лондоне, и он рассказал мне о далеко идущем влиянии Мамы, альфа-самки колонии содержащихся в неволе шимпанзе, которых он изучал в Арнеме, Нидерланды.
«Мама была создательницей королей», – сказал мне де Ваал.
У шимпанзе альфа-самец официально является доминирующей политической фигурой. Но ни один альфа-самец не смог бы подняться и доминировать в колонии без поддержки Мамы, что дает ей огромную власть. Самцы привлекали внимание криками и драками, но главной, без сомнения, была Мама.
Де Ваал впервые встретился с ней в начале своей карьеры в 1970-х годах, когда начинающего приматолога призвали в Арнем для документирования социальной иерархии недавно созданной в неволе экспериментальной колонии шимпанзе. Он быстро заметил, что центральной фигурой была самка шимпанзе с видом умудренной жизнью бабушки, которая за всеми приглядывала. «Во взгляде Мамы есть великая сила», – писал он в своей первой книге «Политика шимпанзе».
Мама вызывала уважение у всех существ в ее окружении, включая де Ваала. В первый раз, когда он встретился с ней взглядом, она заставила высокого приматолога ростом более шести футов «почувствовать себя маленьким». Мама была хорошо сложена и могла быть физически устрашающей, но де Ваал отметил, что у нее также было чувство юмора. Она легко общалась со всеми шимпанзе, будь то самцы или самки, и создала такую сеть поддержки, какой ни у кого в колонии больше не было.