Выделив время для каждой кандидатки, я возвращаю список Амелии.
— Вы не останетесь на обед? — спрашивает она, когда видит, что я направляюсь к двери.
— У меня встреча. Скажи Венеции, что увидимся за ужином. — Амелия ворчит, но видно, что она не слишком довольна этим. Я не могу ее винить, поскольку с тех пор, как я переехал, то не слишком часто бывал в доме. Мое общение с Венецией было ограниченным. Амелия каждый раз напоминала мне о том, как девочке не хватает внимания и как сильно она нуждается в этом. Ее слова не остались проигнорированы, но сейчас время для меня тоже важно. Я должен укрепить свое положение в семье, а это требует много встреч. Когда у меня появляется свободное время, мне приходится пересматривать бизнес-планы и стратегии. Поэтому не находится момента для общения с Венецией.
Но я обещал себе, что разберусь с этим.
Я сажусь в машину и включаю зажигание. Дом Энцо совсем недалеко. Я смотрю на часы и вижу, что могу не торопиться.
В моей голове всплывает воспоминание о поем друге, Адриане. Я пытался получить от Влада какие-то новости, поскольку знаю, что он все еще общается с Бьянкой, но пока что он не слишком охотно отвечает. Когда я спрашиваю, он отвечает, что Андриан ещё не проснулся. Даже когда он придет в себя, я не знаю, что смогу ему сказать. Я полностью отвечаю за свою роль в предательстве его доверия, поэтому не понимаю, как он сможет простить меня за такое. Но мне все еще хочется объяснить свою версию истории. Впервые в жизни быть честным с кем-то.
Я встряхиваюсь от своих размышлений и паркую машину, уже добравшись до места назначения. Внутри горничная проводит меня в кабинет Энцо.
— Энцо, — приветствую я его, а он просто кивает. Выражение его лица мрачное.
— Похоже, мы встретились раньше, чем ожидалось, Марчелло, — добавляет он и предлагает мне выпить. Я отказываюсь, и он наливает один себе. Принеся стакан на свой стол, он зажигает сигарету и делает затяжку.
— Ситуация немного изменилась, — начинает он.
— В каком смысле? — Это определенно что-то, что его расстроило, судя по морщинам на его лице.
— Ты помнишь Гуэрро?
— Да, — отвечаю я. Гуэрро — еще одна влиятельная семья в городе, которая исторически не была командным игроком. Об их вражде с семьей ДеВилль ходят легенды. На самом деле, из-за их спора конфликт между Агости и Ластра кажется просто перебранкой.
— Давай просто скажу, что появилось нечто, что усугубило наши разногласия с семьей Гуэрра.
— Я не знал, что ты в плохих отношениях с ними. Что мне известно так это то, что у них никогда не было тесных связей с другими семьями, но их единственная стычка всегда была с ДеВиллем.
Энцо гримасничает.
— Я должен был жениться на Джианне Гуэрро. Контракт был уже подписан, — признается Энцо.
— И ты этого не сделал, — добавляю я.
— Я этого не сделал. И они обиделись на это. С тех пор они объявили бойкот нашему бизнесу.
— Почему ты мне это рассказываешь? — спрашиваю я, любопытствуя, к чему все это приведет. Я никогда не имел дела с Гуэрро, и я знаю, что у Валентино не было с ними проблем.
— Потому что у кого-то с ними проблемы. Кто-то нуждается в защите.
— Говори прямо. — Значит, все сводится к этому. Возможно, это имеет отношение к моему будущему браку.
— Женщина, о которой идет речь, убила племянника дона. И каким-то образом семья узнала об этом. Я не знаю, как, но мне прислали это. — Энцо объясняет и подталкивает ко мне письмо. Я бегло просматриваю содержание, и этого достаточно, чтобы понять, о чем идет речь. Они хотят отомстить, и их не волнует, что это женщина. На самом деле, это даже может быть хуже, потому что это женщина. Они, вероятно, не могут смириться с тем, что представительница противоположного пола осмелилась убить человека из семьи Гуэрро. Я насмехаюсь над содержанием письма.
— Почему она его убила? — Меня не волнует, почему она его убила. Я уже догадываюсь, что попросит Энцо. Жениться на ней и предложить ей мою защиту от Гуэрро.
Он выглядит неловко. Он делает один глоток из своего бокала, прежде чем ответить.
— Он приставал к ее дочери. — Интересно. Никто не может винить ее за то, что она поступила справедливо по отношению к такому мерзкому ублюдку.
— Тогда я бы сказал, что это было заслуженно.
— Действительно. Но это еще не все. — Энцо рассказывает, как кто-то специально осквернил труп и выставил его в центре монастыря Сакре-Кер.