Я снова начинаю движение и смеюсь, когда Грейсон хватает меня за талию и тянет к себе на колени.
— Ты хоть понимаешь, как чертовски прекрасно сегодня выглядишь, — шепчет он мне в шею. И в своём тёмном костюме он – Уэстли, который победил того, у кого пять пальцев[22], я – Лютик, и теперь… мы можем быть счастливы. Мы уже счастливы.
Грейсон притягивает меня ближе к груди, явно наслаждаясь контактом наших тел и моим запахом.
— Никто не может быть более сексуальным, чем ты, принцесса. Никто на свете. Я мог бы наблюдать за тобой до твоего полного истощения, но мне нужно, чтобы у тебя были силы для того, что я запланировал.
Его сексуальный голос звучит близко к моему уху и доходит до каждой клеточки моего тела. Я начинаю целовать его твёрдую челюсть.
— Когда?
— Когда мы вернёмся домой, — обещает он глухим от вожделения голосом.
Грейсон убирает волосы с лица, и от корней волос до пальцев ног пробегают мурашки. Он – всё, чем я дышу и что вижу. Всё, что я хочу и в чём нуждаюсь. Его глаза, орехово-зелёные и жгучие. Его рот. Губы, которые выглядят и нежными, и твёрдыми. Он ласкает мою обнажённую спину, а по мне пробегают разряды, и пульс учащается от этой ласки, когда он хрипло добавляет:
— Я обожаю тебя. Дорожу тобой. Лелею тебя. И думаю, что чертовски крепко держу.
Всё тело отзывается на его слова. Я чувствую себя такой желанной. Я. Его девушка. Я. Я. Я.
— Да. Держи меня. Люби меня. Повелевай мной сегодня, Грей. Так же властно и твёрдо, как ты повелеваешь своими людьми, — поддразниваю я.
Люди уважают его, благоговеют перед ним, может быть, даже немного боятся.
Но я его не боюсь.
Он может заставить дрожать людей вдвое больше и сильнее, чем я, но не меня. Ладно, и меня может. Он заставляет меня дрожать. Грейсон заставляет меня дрожать от любви. От желания. Но никогда – от страха. Потому что я знаю, он никогда меня не обидит. На самом деле, он единственный, кто действительно может заставить меня чувствовать себя в безопасности.
Грейсон посмеивается низким, глубоким голосом.
— Нельзя управлять змеиной ямой мягко, но я предпочёл бы использовать твёрдую, но нежную руку на моей принцессе.
— Ммм. Надеюсь, ты знаешь, что в моём случае одна рука не подойдёт. Ты должен использовать две!
Мы смеёмся, и Грейсон зарывается носом в мои волосы. Мне нравится, как он называет меня принцессой, даже если сам он не принц. Но в моём сердце он гораздо больше. Он мой Король[23].
♥ ♥ ♥
Мы добираемся до нашего дома уже за полночь. Конечно, это его квартира, но он попросил меня переехать к нему, и теперь она и моя тоже.
Мы пересекаем вестибюль, Грейсон нажимает кнопку лифта и переплетает наши пальцы, а затем удивляет, подхватив меня на руки.
— Ммм? Я и сама могу идти.
— Я знаю, что ты можешь делать многое, в том числе свести меня с ума, когда просто идёшь, но тебе понадобятся все твои силы для того, что мы собираемся сделать. Так что сиди смирно и держись.
Я ухмыляюсь Грейсону и делаю в точности то, что он просит, шепча на ухо, пока мы едем вверх:
— Никто, кроме тебя, не заставляет меня чувствовать себя такой живой. Когда я вдыхаю твой запах, чувствую тебя, люблю тебя. — Я целую его крепкую шею и затылок, радуясь, что в лифте мы одни, поэтому можно покусывать и любовно целовать любую часть тела, до которой способна дотянуться. — Люблю тебя, — шепчу я, закрыв глаза и вдыхая его запах, и провожу рукой вверх по краю его рубашки. — Я так люблю тебя, что скучаю по запаху твоей кожи, волос и твоих рубашек.
Грейсон крепко держит меня одной рукой, обхватывает ладонью другой моё лицо и притягивает к себе.
— Мелани. — Сердце щемит от того, что он смотрит на меня, как будто я его живая, дышащая мечта.
Грейсон накрывает мой рот долгим, горячим поцелуем и не прерывает его, пока мы не доезжаем до нашего этажа. Затем выходит из лифта со мной на руках и заносит в квартиру. Я тереблю воротник его рубашки и шепчу:
— Отпусти меня, чтобы я могла снять туфли и повесить платье, которое ты мне подарил.
Грейсон целует меня в губы, ставит на пол и запирает за нами дверь.
— Одна минута. И ни секундой больше.
Мне нравится ощущение, которое я испытываю, когда мы входим в это место. Я украсила его, ведь Грейсон не может ожидать, что мы будем вечно жить в спартанских условиях, и сейчас я пытаюсь наладить наш быт. Это был гигантский шаг в моей жизни – переехать к мужчине. Мужчине, которого я люблю. Мужчине опасному, могущественному, неуловимому, щедрому, скрытному – всё вместе взятое. Мужчине, которому, несмотря на всё это, я доверяю свою защиту.
— Я только-только привыкаю здесь с тобой жить, — признаюсь я, любуясь своей работой. Картина над камином. Три живых растения у окна разной высоты.