Я испугался, что потерял её.
Испугался решимости в глазах Мелани, когда дверь в тот номер открылась и я её увидел.
Увидел боль в её глазах.
И я был зол, чертовски зол, но самой всепоглощающей, неожиданной, приводящей в бешенство эмоцией был страх.
Страх никогда больше не попробовать эти губы, никогда не почувствовать на себе этот взгляд, никогда не сыграть с ней в её дурацкие игры… Единственное время, когда мне на самом деле хорошо – только когда я с ней. Хорошо не когда убиваешь, шантажируешь и делаешь то, чему меня учили. Просто хорошо, когда она со мной.
Мелани тянется ко мне, и когда её волосы касаются моей шеи, по венам устремляется шипящий и дымящийся шквал огня. Изгибы её тела подходят мне идеально. Она садится мне на колени, и её бедро прижимается к члену. Мелани чуть сдвигается, и это заставляет меня тихо застонать в её волосы, а мышцы скручивает в узел. От простого прикосновения на меня обрушивается огненная лава.
Мне так сильно хочется её трахнуть, и хочется наказать за одну только мысль позволить это сделать какому-то ублюдку.
Её волосы растрёпаны, как будто она только что встала с постели этого мудака, но она никогда не будет удовлетворена, пока не окажется в моей постели.
Её глаза блестят от слёз из-за меня.
Каждый мускул моего тела напряжён, я отвожу волосы Мелани в сторону и целую в ухо.
— Мне безумно хочется попробовать твою обнажённую кожу, — бормочу я.
Она выдёргивает мою рубашку из-за пояса брюк и забирается руками под ткань, кладёт ладони на грудь у сердца, касаясь кольца в соске. Мы замираем, её глаза закрыты, щека прижата к моей груди, близость Мелани выворачивает наизнанку.
Я наклоняю голову, и она задерживает дыхание, словно умоляя меня, потом откидывает голову, чтобы мы могли поцеловаться. Наши губы мягко касаются друг друга. Чувствую, как напрягается член, как учащённо бьётся пульс, ощущаю её вкус на своём языке. Жажда выходит из-под контроля, и я заставляю Мелани шире открыть рот и целую медленно и глубоко.
Каждое повторяющееся порхание её языка высвобождает неистовство, непреодолимое притяжение между нами ширится и усиливается.
Мелани откидывается назад, и я смотрю на неё, впитывая её эмоции, когда она медленно поднимает на меня ясные зелёные глаза, и я чувствую, что моя грудь разрывается от того, как она сжимает моё сердце своими изящными белыми руками. Мои чувства к ней больше, чем к кому-либо в своей жизни. Никогда не думал, что способен на это. Потому что слишком рано потерял то, что любил. Я построил вокруг себя крепость, которая не позволяет никому увидеть и доли настоящих, подлинных эмоций.
Но то, что я чувствую к ней…
Никто и никогда не причинял мне такую боль, как сейчас. С тех пор как пропала моя мать, ничто не было для меня по-настоящему важным. Я никогда не позволял себе питать любовь ни к кому и ни к чему. Ни к своему отцу, ни к моему дяде, ни к моему брату.
А сейчас маленькая девочка, которую отец зовёт кузнечиком, способна разорвать меня надвое – меня, грёбаного преступника, остававшегося одиноким большую часть своей жизни. И если бы кто-нибудь из моих врагов узнал, то использовал бы её, чтобы в мгновение ока уничтожить Зеро.
А теперь всё зашло слишком далеко, чтобы позволить Мелани оставаться в неведении. Мне нужно знать, кого она любит – меня или придуманный образ.
Она оставит тебя. Будет презирать. И отвергнет.
Я уже сейчас оплакиваю потерю, но рука Мелани тянется к молнии на моих брюках, и одно лишь прикосновение её пальцев делает меня твёрдым, в то время как сердце в груди пульсирует от потери.
Она уже, чёрт возьми, потеряна для меня.
Я тяжело вздыхаю и закрываю глаза, борясь с собственным желанием взять её прямо здесь и сейчас; но вместо этого останавливаю тянущуюся ко мне руку и целую. Мне хочется пробраться ей под юбку, отодвинуть трусики в сторону и скользнуть в неё пальцем. Она уже тяжело дышит и прижимается к моей шее, голова Мелани от удовольствия склоняется к моему плечу. Но она пьяна, а я зол, ревную и хочу большего, чем просто тело. Мне нужна её грёбаная душа, и я хочу, чтобы она отдала её мне, зная, кто я такой.
Чёртов дурак, она этого не сделает.
Застонав от боли, я наклоняюсь к её губам, и принцесса крепко меня целует.
Мелани бормочет моё имя, и я слышу собственный шёпот, что она была как ангел под дождём… единственная женщина, с которой я когда-либо проводил ночь, из-за которой купил дом, за которой следил лишь для того, чтобы только взглянуть краешком глаза…