Странно, рассказывая сейчас эту легенду, Рыбарь больше думал о той, что сидит, закрыв глаза ладонями, он хотел повернуться и подойти к Матери, но и не мог прервать рассказа.
- Ты знаешь, что мы сильнее, выносливее и зорче серых, неудивительно, что победа осталась за нами.
Произнеся слово "победа", он замолчал, осекшись. Снова обернулся. Уже поднялся, но тут снова опустился. Важенка смотрела на него во все глаза, внимая каждому слову. Нет, ей не был неприятен рассказ, она ждала развязки. И та наступила:
- С нашей стороны в той битве погибли двое, серые потеряли, говорят, не меньше десяти человек. Они согласились оставить лощину и вернуться к прежним местам обитания, Триглав же оказался столь упоен победой, что разрешил серым жить на самом ее краю, у впадения реки в океан. Несколько десятков лет серые не тревожили нас. А когда Триглав состарился, они пришли. Хотя встретил их бывший правитель лощины уже беглецом: к тому времени против него ополчился даже собственный его род. Он не распустил союз родов, как обещал, пожелав править всей лощиной, как говорится в легенде, но его свергли собственные сыновья и изгнали в горы. С ним ушел лишь младший сын и его женщина, где-то на краю гор они и доживали свой век, глядя, как сыновья делят меж собой власть и былую славу отца. Серые пришли в лощину снова, и, видя, что ни союза, ни согласия в родах нет, стали захватывать лес. Теперь они дошли до самого хребта и отправились в следующую лощину, там, где как говорят, находится исток нашей реки, в туманных, великих горах, с макушек которых никогда не сходит снег.
Рыбарь замолчал, молчала и Важенка.
- Ты хорошо рассказал, - произнес вдруг Тихий, - умело. Мне понравилось.
- Это была страшная история, - ответила ему Важенка. - И вот она повторилась.
- Да, повторилась, только количество отнятых жизней стало неизмеримо выше. Ведь и серых больше и нас меньше, - Мать поднялась с лежанки и подошла к затухающему костру, где догорали последние, самые толстые полена. Важенка вздрогнула и поднялась тоже, подскочил и Рыбарь.
- Я не хотела сказать... - начала Важенка, но Мать перебила ее.
- Ты убила моего сына, но я прощаю тебя. Возможно, он того заслуживал. Я не могу судить тебя, да и теперь понимаю, что не хочу. Это слишком больно и тяжко, судить, приговаривать и совершать наказание. Возможно, мой сын стал бы великим правителем не только нашей лощины, но и соседних земель. Возможно, ты оборвала судьбу воистину невероятного человека. Но он пришел за нашими жизнями, и пусть законы серых он не нарушал, в нем течет и моя кровь, кровь нашего рода, наших людей. Он понимал это, прекрасно знал и наши обычаи и все равно попрал их. Он мог бы остаться тем, кого я видела тогда, во время собирательства, но он поднялся еще выше, и стал совершенно серым. Совершенным серым, - поправилась Мать. - Его кожа преобразилась, как и его нутро.
Она вздохнула, поглядев на молодую женщину. Та стояла перед ней, словно туго натянутая веревка, в неверном свете угасающего костра, лицо Важенки подрагивало от напряжения.
- Потому я и прощаю тебя. Он мог стать великим серым, но этим он уничтожил бы всех нас... - она вздрогнула, вспомнив, верно, последнюю встречу с сыном, и продолжила: - Я решила, завтра мы выходим в странствие к далеким горам. Быть может, там мы сможем найти приют и покой.
В пещере установилась необычная тишина, никто никогда не слышал подобных слов от Матери, никто и не ждал их. Малой подошел к ней стремительным порывом, хотел обнять, но та отстранила младшего сына.
- Выйдем рано, - продолжала она, - до рассвета, ведь за первый день нам предстоит проделать долгий путь. А потому надо собираться сейчас. Вяжите кожи, снаряжайте все необходимое. Рыбарь, подбавь огня и набери еды и воды побольше, дня три нам не встретится чистого источника. Мясо, что не успели вывалять, сбросим в море, кожи, что не сможем взять, утопим.
- Мать, - Малой изумленно смотрел на нее.
- Серые придут сюда или завтра или послезавтра. Когда они поймут, где Важенка может укрываться, пощады не стоит ждать никому.
- Вы можете выдать меня, - тут же произнесла она.
- Нет, не можем. Ты одна из нас, чтобы ты ни сделала. Да и они не успокоятся одной жертвой. Никогда не успокаивались. Теперь слушай внимательно. Ты должна хорошенько поесть, сейчас, а затем выспаться. Я в пути буду обузой, но и ты не должна следовать за мной. А потому найди себе копье получше и отправляйся спать, собираться будем мы. Утром я покажу тюк, который ты понесешь.
Важенка кивнула, Лис, немедленно поднялся и принялся ловко собирать шкуры, уложенные в углу пещеры, Тихий занялся своими премудрыми инструментами.