Полицейские недоуменно переглянулись. Старик был явно сумасшедший. С ним нужно осторожно, у психов мозги работают не так, как у обычных людей. А этот вон сколько народу перестрелял!
– Я только хотел немного сравнять счет… – маленький Меир улыбнулся. Он увидел, что за спиной полицейских появились двое: высокая стройная женщина с пепельными волосами и ласковым выражением печальных глаз, и черноволосый кареглазый мужчина в форме советского офицера. Женщина кивнула ему и что-то сказала. Меир кивнул ей в ответ.
Полицейские не успели ничего сделать: старый профессор прижал дуло штуцера к подбородку и быстро нажал на курок.
Меир означает – излучающий свет…
Александр КРАМЕР
ПРОВИНЦИАЛЬНОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ
Некий индивид, так и оставшийся по сегодняшний день инкогнито, снял однажды в аренду на центральной площади районного города N часть нижнего этажа небольшого, но превосходного особняка, принадлежавшего в достопамятные времена купцу первой гильдии Голомазову (по-местному «дом Голомазова»); а до этого, из-за немыслимой стоимости аренды, дом пустовал, и громадные, выходящие на площадь венецианские окна с фронтонами, тимпаны которых были заполнены тритонами и сатирами, играющими на всяческих музыкальных инструментах, производили, особенно по вечерам, когда вся площадь загоралась яркими люминесцентными красками, исключительно неприятное впечатление.
Сразу после того как слух об аренде распространился по городу, у дверей помещения стал по временам появляться карлик с длинной черной косой, одетый в алый ливрейный фрак, на венецианском окне, принадлежащем арендуемой части помещения, повисла плотная малиновая штора, и из-за шторы, чуть только спускались сумерки, стала доноситься громкая фривольная музыка. Между тем, кроме ливрейного карлика, в помещение с парадного входа долгое время больше никто не входил и не выходил, необычайно дразня этим воображение местной публики.
Так продолжалось до тех самых пор, пока разочарование и связанное с ним раздражение обывателей почти достигло своего апогея. Тогда в один распрекрасный вечер, ближе к полуночи, над дверью внезапно загорелся ярко-красный фонарь, а над фронтоном вспыхнула кошмарная карминная надпись: «Дом терпимости».
В это время народу на площади находилось уже совсем мало, и он весь от удивления так и остолбенел; а так как подобная деятельность законом категорически запрещалась и ничего подобного в городе даже представить себе было нельзя, то уже через четверть часа, несмотря на позднее время, возле парадного входа появились стражи порядка и стали требовательно бить в дверь кулаками. Дверь немедленно распахнулась, и карлик услужливо проводил явившихся через пустую гостиную в дальнюю, тоже совершенно пустую, комнату. Здесь их уже ожидал представитель известнейшей адвокатской конторы, популярно объяснивший порядкоблюстителям, что никаких совершенно законов арендатор не нарушает, вывески подобного содержания законом не запрещены, а потому он просит всех посторонних помещение покинуть немедленно, так как это они в данном случае нарушают закон о неприкосновенности жилища. После чего посланцы Фемиды с кислыми физиономиями удалились.
В продолжение вечернего происшествия, на следующий же день, в дополнение к вывеске над фронтоном, по бокам венецианского окна, появились еще целых две доски с ужасными надписями: «Дом свиданий» и «Дом публичный». Все три надписи тем же вечером загорелись разными яркими красками, и из окна продолжала раздаваться все та же веселая музычка. А восторг многочисленной публики на площади в этот вечер описать невозможно.
Вслед за этим, по вечерам к скандальному дому стали поодиночке и группами приходить пьяная матросня (в степном городе, где не то что порта, речки порядочной не было!), неизвестно откуда явившиеся крестьяне в лаптях и онучах, разночинцы начала прошлого века, а также немногочисленные представительные мужчины в визитках и фраках, подъезжавшие в колясках и кабриолетах.
Мужчины входили в скандальный дом и, странным образом, больше оттуда не появлялись. Даже те любопытные, которые стали было ожидать их на заднем крыльце, ничего интересного узнать для себя не сумели. Посетители исчезали – и все. Может, в доме подземный ход был, может, еще как… но только об этом и сегодня ничего не известно. По крайней мере, обнаружить что-либо такое, что смогло бы странное их исчезновение объяснить, не смогли и потом. А наведавшийся еще раз, но уже мирно, страж порядка, увидел, к немалому своему удивлению, все то же абсолютно пустое, безукоризненно чистое помещение и юриста с трубкой, сидящего в дальней комнате верхом на стареньком венском стуле.