Мы пошли обратно, пристально всматриваясь в пыльные тротуары, и стараясь точно повторить ночной маршрут. Я чувствовал себя главным виновником. Я мог сбить кольцо с мочки уха и не заметить в поцелуйном угаре. Люба постепенно меняла отношение ко мне - она насторожилась и отдалялась. Кто я для нее на самом деле? Незнакомец. Чувствовалось, что ее подозрительность усиливается пропорционально пройденному нами расстоянию, но ни жестом, ни словом она не выдавала своих подозрений.
В парке было тихо и пустынно. Посетители еще спали в своих квартирах, а дворники не начинали убирать территорию.
На скамейке между деревянными планками на чугунной ножке скромно лежало колечко из золотой проволоки. Мы его обнаружили сразу, как только подошли. Не прикасаясь к сережке, Люба развернулась, кинулась мне на грудь и расплакалась. Что было главным в этих слезах? То, что она нашла драгоценную реликвию, или то, что я не обманул ее ожиданий?
В гостинице я быстро оформил документы на проживание в одноместном номере и хотел привести вещи из камеры хранения. На улице опять нахлынули воспоминания о событиях десятилетней давности. Люба жила где-то рядом. Как-то непроизвольно я направился по маршруту, проложенному красной линией на карте Яндекса из моего телефона. Я вышел на улицу Гагарина и увидел хорошо знакомую вывеску на магазине, где мы покупали пиво и шоколад, - такие странные у нас были вкусы. Ресторан на другой стороне. Мимо него мы проходили к дому, где жила Люба. Сам дом - длинная пятиэтажная панельная хрущевка.
Удивительно, но мне пока не вспоминается причина, почему наши отношения прервались. Говорят, память стирает тяжелые и плохие переживания, но и хорошие отодвинулись куда-то далеко и их приходится извлекать, опираясь на определенные маячки. Вот, например, еще одна скамейка, но эта расположена во дворе ее дома. Стоило мне на нее опуститься, и опять вместо снега, на короткий миг, все стало зеленым, и светлая теплая ночь вытеснила реальность хмурого пасмурного дня. Какой тяжелой показалась нам та ночь. Желание превратило наши тела в две намагниченные железки, которые невозможно отлепить одну от другой. Я предлагал Любе перейти отсюда в какую-нибудь гостиницу, но она предложение гордо отвергла. Некоторое время мы пытались гасить жар, заедая его шоколадом. В конце концов она не выдержала, оттолкнулась от меня, поднялась и сказала:
- Хватит издеваться друг над другом. Я что ни будь придумаю и тебе позвоню. Пошли по домам.
На другой день она сообщила, что достала ключи от чужой квартиры.
Как мы любили друг друга! Боялись той минуты, когда мне придется уехать. Но она наступила. Было тяжело на душе. Были слезы. Я не представлял, себе жизнь без нее и звал Любу в Питер, но она отказалась.
- Дядя, можно я сяду рядом с вами на скамейку? - детский голос вывел меня из состояния медитации. Передо мной стоял мальчик лет десяти, одетый в синий пуховик, с вязанной шапкой на голове и с вопросом в заплаканных глазах.
- Садись, пожалуйста. Места много.
Он сел и робко на меня покосился. Осознав, что я занят своими мыслями и на него не обращаю внимания, он начал потихонечку хлюпать носом и слезы побежали по его щекам.
- Подрался? - спросил я, не поворачивая к нему голову.
- Нет, - ответил он. - Я плачу от обиды.
- А кто тебя обидел?
- Никто. Просто стало очень обидно.
Некоторое время мы оба молчали, но потом он не выдержал:
- Мы у Юрки встречали Новый Год. У моего одноклассника. Потом пришел его отец и подарил ему телефон «Самсунг Гэлакси». Нервы у меня не выдержали, и я заплакал.
- Ты же мальчик. Будущий мужчина. Нехорошо плакать из-за каких-то подарков.
- Я понимаю, что не хорошо. Не смог сдержаться. Я не из-за подарка заплакал, - он размазал варежкой слезы. - У меня отца нет и не было. Меня отец никогда не обнимал и по голове не гладил. Я увидел, как отец любит Юру, и не выдержал.
Что можно сказать десятилетнему мальчику в такой ситуации? В его возрасте, он уже более или менее знает свое место в мире, но еще не умеет жить своей независимой жизнью, и ему очень нужна помощь и любовь взрослых. Сейчас любой нетактичный вопрос мог растревожить его рану.
- Тебя как зовут?
- Витя.
-Отчество у тебя есть?
- Есть. Я - Виктор Алексеевич.
- Значит твоего отца звали Алексей. И меня... - В этом месте я невольно запнулся и внимательно посмотрел на мальчика. Его зеленые глаза тоже внимательно смотрели на меня. Я всегда считал, что зеленый цвет глаз встречается не часто. Этот факт я отслеживал постоянно в поиске хоть какой-то своей исключительности - я тоже зеленоглазый. - Кто тебе сказал, что у тебя отца не было?