На этот раз Врага проняло. Он остановился. Покосился на меня. Я состроила рожицу. В темных глазах медленно, почти болезненно рождалось узнавание. Недоверие сменилось растерянностью. Он оглядел коридор, проверяя, находится ли он там, где предполагал.
— Аматри, — вздохнул Тинхе, возвращаясь к нам, — ты опять трогаешь чужие вещи? Хочешь расстроить Солярис?
— С чего ты взял? — ладони парня на моей талии напряглись. Я же пыталась представить, куда деть собственные руки. Мы еще не прошли с Врагом все пункты стадий его влюбленности в меня, так что, для фаз «соперник из ниоткуда» и «ревность на пустом месте», время не пришло.
— Это моя камер-лэй, — Враг крутанул кистью, раскрывая ладонь и тем самым предлагая передать служанку своему хозяину.
— Не может этого быть, — усмехнулся преследователь. — Опыта у меня немного, но нашу коллегу я опознать могу. Скажи ему, кто ты, — обратился ко мне человек в белом.
Я мотнула головой.
Тинхе же предупредил «ни слова». Вот я и молчу.
— Аматри, — спокойно попросил Враг, — отпусти камер-лэй. Ты ее пугаешь. С чего ты решил, будто она что-то большее, чем часть развлекательного представления Солярис?
— Она прошла через дверь, — лэйтарец в белом указал назад. — Через защиту, что непроницаема для лэй.
Враг покосился на меня. Я пожала плечами.
— Говори.
— Он преследовал меня. Я убегала, — внесла свои пояснения. — У двери догнал.
Ответ Врага удовлетворил.
— Аматри, а ты уверен, что не сам открыл дверь?
На лице парня отразилось сомнение.
— Дай угадаю, — продолжил Враг. — Ты весь вечер маялся скукой. Дразнил леди, которые считают выше своего достоинства тебе отвечать. Когда это дело наскучило, принялся за лэй. Но те всегда следуют протоколу, и ты вновь впал в меланхолию. Покружил по каменным дорожкам, и наткнулся на маленькую камер-лэй, что нарушала ерундовые правила Солярис. Неутомимая сущность не позволила оставить все как есть, и ты любезно обратил внимание девушки на себя. Она же, сделала то, что мечтает сделать каждый, кто общается с тобой дольше пяти секунд, рванула наутек. А дальше, у тебя случилось затмение. Ты поддался азарту. Спутал желаемое с действительным. Сделал неверные выводы в угоду своей прихоти.
— Все было не так! — начал заводиться парень. — Не совсем так. Дверь открыла она.
— Скажи мне, Аматри, когда ты загнал ее в угол, как близко ты подошел ко входу, чтобы ошибиться? Если бы могла она проходить сквозь защиту, неужели не сделала бы этого сразу, а ждала тебя?
— Она играла со мной, — неуверенно ответил он, теряя весь пыл. В отчаянной надежде юный лэйтарец бросил взгляд на меня, выискивая крупицы улик, что подтвердили бы его правоту. — На ней перчатки. Она скрывает свою принадлежность.
Враг многозначительно посмотрел на собственные ладони, затянутые в тенмный хлопчатобумажный материал. Аматри смутился.
— Тинхе, ты понял, что я имел в виду.
— Мне жаль, — Враг положил руку мне на плечо. — Ты ошибся.
— Но у тебя никогда не было камер-лэй!
— Все бывает в первый раз. — Флегматично отозвался мужчина в черном.
Аматри поджал губы. Он понимал, что его водят за нос, но не мог вычислить как.
— Погоди, если она твоя камер-лэй, почему выступает на празднике Солярис?
— Одолжил кузине, согласно внутреннему протоколу союзных домов.
В светло-голубых глазах мелькнуло предвкушение. «Подловил!»
— Тогда одолжи ее и мне тоже.
-13-
— Я так не думаю, — холодно ответил Враг. — У меня одна камер-лэй. Одолжил я ее Солярис на полторы минуты выступления на публике. На твоем месте, я не стал бы заявлять требования на обозначенные девяносто секунд. Леди могут неправильно о тебе подумать. Пойдут слухи о мужской несостоятельности, — Тинхе многозначительно вздернул брови.
— Кто бы говорил, — ни капли не смутился Аматри. — Сто лет тебя без этой черной дряни не видел. Все время за пределами оси. Погряз в работе. А тут внезапно обзаводишься камер-лэй. Вот на кой она тебе?
— А зачем вообще заводят камер-лэй? Она меня развлекает.
— Какими, позволь спросить, талантами?
Враг перевел взгляд на меня. На зажатый в руке бутерброд.