Поползшие слухи о «Тандер Хорс» господствовали в новостях в среду, но в четверг их начали вытеснять поступающие сообщения об обострении обстановки на Тихом океане.
В то же утро Карпов переговорил со своим американским оппонентом, командиром авианосной ударной группы у побережья Японии, надеясь достичь взаимопонимания, которое предотвратило или хотя бы ограничило боевые действия. Однако затем посыпались срочные новости, предупреждающие о неизбежной вспышке насилия на Тайване и становящихся все более реальными угрозах со стороны Северной Кореи. Маршал Ким Чен Ун, он же «Блестящий командующий горы Пакту» объявил в своем торжественном обращении к ООН: «Эта справедливая священная война будет актом общенационального сопротивления народов мира, которая безжалостно сметет всех предателей мира, отвратительных военных маньяков, поджигателей войны и человеческие отбросы». Как и в первые десятилетия прошлого века, мир внезапно потерял самоконтроль и здравомыслие.
Ан-124 «Руслан»/«Кондор» кружил к северу от Махачкалы на восточном побережье Каспийского моря. Находившийся на его борту Добрынин смотрел в иллюминатор на обширные морские просторы, усеянные крошечными островами их металлических каркасов на коротких оранжевых ногах — платформы суперместорождения Кашаган. Именно множество добывающих компаний жадно поглощали из глубоких богатых месторождений на морском дне легкую малосернистую нефть. На одной из этих платформ под названием «Медуза», находился человек по имени Бен Флэк, схватившийся за сердце от новостей из Мексиканского залива. Это был очень напряженный день для «Шеврон», «Ройял Датч Шелл» и «Бритиш Петроллеум». Все они искали перевозчиков, способных быстро доставить добытую ими нефть, заблокированную на терминалах, в США и Европу прежде, чем ситуация станет еще хуже.
Одним из таковых было судно небольшой британской компании «Фэйрчайлд Инк.», владевшей семью танкерами и сухогрузами суммарной грузоподъемностью 5,5 миллионов баррелей, половиной от необходимого объема. На пути компании встала холодная логика геополитики: там, где была найдена нефть, вскоре разгорались пожары войны.
За многие километры на юге, в тихом порту Ларнака на Кипре, ситуация на Каспийском море вот-вот готовилась ворваться в жизнь одного очень особенного человека и очень жесткого капитана очень опасного корабля. Это обстоятельство приведет «Фэйрчайлд» к шторму войны и увяжет ее судьбу с судьбой очень многих других, вовлеченных в охоту за одним человеком — Геннадием Орловым. Формирующаяся воронка словно расширялась, затягивая, подобно черной дыре в ткани истории, людей и вещи в далекой прошлое, на встречу с самой судьбой на побережье Каспийского моря.
ДЕНЬ ПЕРВЫЙ
Так верь же мне не к своему вреду:
Иди за мною; в область роковую,
Твой вождь, отсель тебя я поведу.
Услышишь скорбь отчаянную, злую;
Сонм древних душ увидишь в той стране,
Вотще зовущих смерть себе вторую.
Узришь и тех, которые в огне…
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПОЕЗД
«…сейчас и мы застыли в янтаре этого мига, никаких «почему» тут нет»
Курт Воннегут
ГЛАВА 1
Если бы Федоров знал, что ждет их впереди, он, вероятно, никогда бы не предложил столь бредовой идеи. Конечно, их путь просто обязан был быть рискованным. Ему предстояло преодолеть долгий и опасный путь от Владивостока до далеких берегов Каспийского моря, когда каждый километр стали холодных рельс, идущих через Сибирь, приближал их к самой жестокой войне, которую они знали. Не было никаких гарантий того, что он сможет добраться до места назначения, не говоря уже о том, чтобы найти Орлова и вернуться домой. Его план не мог сработать во всех аспектах. Спасательной группы не будет. И они просто могли перенестись во времени дальше того момента, когда Орлов предпринял тот судьбоносный безумный прыжок с вертолета.
Но они должны были попытаться.
Холодный туман Владивостокской гавани был столь же реален, как и в любой другой день, и теперь это была его единственная реальность. Они были здесь. Они оказались в 1942 году. Они оставили письмо в здании склада, и от холодного звука закрывшегося замка их передернуло, когда они осознали, что сделали. Вся старая жизнь словно оказалась заперта за этими дверями и потеряна навсегда. Замок не откроют еще почти восемьдесят долгих лет. Его дед был последним, кто открывал эти двери всего несколько лет назад, подумал Федоров. Теперь он сунул письмо в карман пальто деда — он, человек-призрак, еще даже не родившийся в этот год — 1942. Никто не появится здесь еще восемьдесят лет, по крайней мере, на это он надеялся. Но мысль о том, что однажды это письмо прочтет адмирал Вольский, ободрила его и вселила в него надежду.