— Двумя, — радостно соглашается Поттер.
— Это почему? — хмурится Крысли. — Только не говори мне, что подружился еще и со Снейпом? Я этого не переживу.
Я не выдерживаю и начинаю хохотать. Видимо, моя физиология все-таки влияет на психику, потому что я совершенно не в состоянии сдерживаться.
Поттер опять ухмыляется. Идиот.
— Гарри?! — в ужасе восклицает рыжий.
Все, я больше не могу.
— Поттер, я пошел в замок, буду в нашей комнате. Как проводишь своих… друзей, приходи, — хмыкаю я, поднимаюсь, и побыстрее сматываюсь.
Из дневника Гарри Поттера (27 августа, 23:20)Вот уж сюрприз мне Альбус устроил так сюрприз! Честно говоря, я собирался поговорить с Роном и Гермионой первого сентября — и уж точно не думал их так шокировать. Ну и Драко, конечно, удружил — говорил гадости всю дорогу. В общем, настоящий разговор состоялся только после того, как его слизеринское высочество соизволило нас покинуть.
— Гарри, ты что, с ума сошел?! — воскликнули Рон и Гермиона хором, когда я подробно пересказал им события последних двух месяцев.
— А что вы хотите, чтобы я сделал? — у меня, если честно, начали сдавать нервы. — Я с ним живу в одной комнате четвертую неделю. Из них почти половину я знаю, что он не ребенок. И как я, по-вашему, должен был поступить?
Рон пожал плечами, Гермиона нахмурилась. Мы помолчали.
— Ну ладно, — наконец сказал Рон. — Я понимаю, что мстить ему сейчас, пока он… такой, — это не по-гриффиндорски. Растрепать по всей школе про его шикарное лето… было бы супер, но ты дал слово молчать. Это я тоже понимаю. Но дружить-то с ним тебе на кой?!
Если бы я еще и сам это знал.
— А Снейп? — продолжал бушевать Рон, все больше распаляясь. — Шпион там или не шпион, а он все равно гад, каких поискать.
— Рон… — с упреком вмешалась Гермиона.
— Я уже семнадцать лет Рон! Вот что, Гарри, — мой лучший друг вдруг остыл и смерил меня неожиданно тяжелым взглядом. — Я не сделаю больше такой глупости, как три года назад, и не буду с тобой ссориться. До тех пор, пока ты не потребуешь, чтобы я цацкался с Малфоем и восхищался Снейпом. Если увижу, что они стоят того, чтобы с ними общаться… подумаю. Но не проси меня о большем.
Меня сразу как-то вдруг отпустило — до этого я и не понимал, насколько боялся ссоры.
— Спасибо, Рон. Ты настоящий друг.
Он расплылся в улыбке.
— Все, а теперь я хочу просто забыть обо всем этом. Ты знаешь, что «Пушки Педдл» поднялись на четвертое место в турнирной таблице?
Гермиона застонала, хватаясь руками за голову, а я был только рад, что мы наконец-то сменили тему.
Но главное шоу века состоялось вечером, когда Рон и Гермиона вернулись домой и мы пошли к Снейпу — возвращать Драко привычный вид. Волновался он страшно и безуспешно делал вид, что результат его ни чуточки не интересует. Снейп, как ни странно, совершенно не обиделся на такое неверие в его способности — наверное, потому, что тщетно сдерживал собственное веселье по поводу малфойских переживаний.
Потом Драко потребовал, чтобы меня выставили за дверь — ему, видите ли, неловко. Снейп закатил глаза, я пожал плечами и вышел из лаборатории в класс, уселся там на переднюю парту и принялся болтать ногами от скуки. Предполагалось, что процесс превращения — или, скорее, роста — займет от десяти минут до получаса.
Минут через пять Снейп выглянул наружу.
— Поттер, этот идиот забыл взять с собой нормальную одежду. Будь так любезен, принеси ему что-нибудь или попроси этого своего взбалмошного эльфа.
С полминуты я раздумывал, не притащить ли Малфою джинсы, но в конце концов решил, что реакцию и без того нервного слизеринца предугадать сложно, а последствия могут быть любыми, и ограничился тем, что позвал Добби и попросил принести для Драко белье, мантию и ботинки.
Еще через четверть часа, когда я уже почти отчаялся, дверь лаборатории распахнулась, и оттуда вышел Малфой — во всем своем былом великолепии. Нос он задирал чуть ли не до потолка.
Я сдавленно хихикнул: только он способен получать столько удовольствия от собственной персоны.
— Ну и что смешного, Поттер? — высокомерно поинтересовался Драко.
Я не выдержал и захохотал в голос.
— Сев, ну что он ржет? — обиженно повернулся он к Снейпу.
Тот тоже усмехнулся.
— Я не эксперт по гриффиндорскому чувству юмора, но возможно, что Поттер находит твой острый приступ нарциссизма забавным. Хотя ручаться я, разумеется, не могу.
Малфой надулся, как мышь на крупу, и стал выглядеть еще смешнее, чем только подлил масла в огонь. В результате, он до сих пор со мной не разговаривает.
Интерлюдия 51: Северус (28 августа, 11:45)