Я шел, слушая квиновскую «A Night In The Opera» и не слишком обращая внимание на окружающих, но дома за четыре до нашего коттеджа мои размышления прервала живая торпеда: в меня врезалось что-то мелкое, и я мощно шлепнулся на задницу. Приземлившаяся сверху торпеда пискнула. Убедившись, что не пострадало ничего, кроме моей гордости, я осмотрел уронившее меня существо. Это оказалась светловолосая девочка лет шести с ясными серыми глазами.
— Привет, — сказала она как ни в чем не бывало и слезла с меня.
— Привет, — ответил я, поднялся, выключил плеер и отряхнулся. — Тебе никто не говорил, что нехорошо ронять незнакомых дядей?
— Не-а, — сказала девочка, с любопытством меня разглядывая. — Тебе не больно?
— Не очень, — честно сказал я. — Тебя как зовут?
— Люси, — отозвалось сероглазое чудо. — А тебя?
— Джейми, — хрипло сказал я. Я чуть было не ответил «Гарри» и спохватился в последнюю минуту. Потом мне пришло в голову, что маленькие девочки не должны носиться по улицам в одиночестве. — А где твоя мама?
— Злится, — хитро прищурившись, ответила Люси. — Я тайком съела последнюю банку вишневого варенья. Она хотела, чтобы я в наказание помогла ей на кухне, но я сбежала.
— Знаешь что, — я присел на корточки и взял девчонку за руки, чувствуя себя полным идиотом, — твоя мама наверняка беспокоится. Давай-ка мы…
— Люси Хелена Хадсон! — раздалось у нас над головой. — Ты опять пристаешь к посторонним людям?!
Я поднял голову. Над нами стояла чуть расплывшаяся блондинка лет сорока пяти — очевидно, мать девочки. Еще секунду спустя до меня дошло, где именно я слышал фамилию Хадсон и что Люси, скорее всего, сестра Пита, а эта женщина — их мать.
— Здравствуйте, миссис Хадсон, — я поднялся и вежливо поздоровался, улыбаясь (интересно, как это выглядело на моей новой физиономии а-ля Снейп?). — Меня зовут Джейми Смит, и мы теперь, похоже, ваши соседи. Я уже познакомился с Питом, а теперь и с Люси.
Лицо женщины расплылось в улыбке.
— Очень приятно, а меня зовут Джейн, — сказала она и взяла дочку за руку. — Хорошо, что вы отловили эту хулиганку. Я ужасно боюсь, что она попадет под машину или что-нибудь в этом роде.
— Мам, я не такая глупая, — надулась Люси и попыталась вырваться, но мать держала ее крепко. Я взял девочку за вторую руку, и мы втроем пошли к дому. Действительно, оказалось, что Хадсоны живут в доме справа от нас. Миссис Хадсон по дороге рассказала мне, что она школьная учительница, что ее муж Ник работает в мэрии, что Пит ужасный неуч и что в доме слева от нашего живет семья Принсов, у которых чудная шестнадцатилетняя дочка Кэти. Люси то и дело висла у нас на руках, скакала на одной ножке и вообще была страшно довольна жизнью.
Когда мы пришли, я, к своему ужасу, увидел, что у ворот нашего коттеджа стоит Снейп: скрестив руки на груди, он хмуро оглядывал улицу. Заметив нас, он вышел нам навстречу.
— Привет, пап, — торопливо сказал я, — это наша соседка, миссис Джейн Хадсон. Миссис Хадсон, это мой папа, Себастьян Смит.
— А я Люси, — встряла Люси, продолжая цепляться за меня.
— Зовите меня Джейн, — сказала миссис Хадсон и подала руку Снейпу.
— Очень рад, — скованно сказал тот, наклонился и поцеловал протянутую руку. Джейн снова разулыбалась.
— А я Джейми уронила, — вдруг ни с того ни с сего призналась Люси. Я покраснел, а Снейп и Джейн посмотрели на нее.
— Что это значит, Люси? — строго спросила Джейн.
Девочка молчала и упорно разглядывала свои сандалии.
— Да ничего страшного, — поспешно сказал я. — Я просто поскользнулся.
— Ну, мисси, похоже, нам надо серьезно поговорить, — нахмурившись, объявила миссис Хадсон и снова взяла дочку за руку. — Вы извините, никакого с ней сладу, особенно когда Пита нет. Пит — это мой старший, только он с ней и справляется.
Она распрощалась и поволокла упирающуюся Люси в дом.
— Надеюсь, тебя за руку тащить нет необходимости, — язвительно сказал Снейп и направился к дому.
— Это зависит от того, чем ты собираешься меня кормить, пап, — не удержался я.
Снейп резко обернулся и пристально посмотрел мне в глаза. У него было такое выражение лица, будто он только что лицезрел непредсказуемую реакцию хорошо знакомого ингредиента.
— А вот это зависит от того, как ты будешь себя вести, сынок, — злорадно усмехнулся он.
— Извини, — пробормотал я. Не то чтобы я всерьез боялся, но кто знает, шутит этот садист или нет. Дурсли начисто отбили у меня охоту ввязываться в неприятности подобного рода.
Снейп изумленно приподнял бровь, но больше ничего не сказал и пошел в дом. Я молча поплелся за ним.
Впрочем, как только мы вошли, настроение у меня сразу исправилось: из кухни потрясающе пахло куриным рулетом и яблочным пудингом с ванилью. Видимо, мой восторг отразился у меня на физиономии, потому что Снейп самодовольно усмехнулся и снисходительно подтолкнул меня в сторону кухни. Я почувствовал, что краснею.
— Ну, как прогулка? — спросила Тонкс, раскачиваясь на стуле. Снейп неодобрительно покосился на нее, она ойкнула и опрокинулась на спину вместе со стулом. Снейп театрально возвел глаза к потолку.
— Ничего, спасибо, — ответил я.
И мы сели обедать.
Просыпаюсь я от того, что на мне что-то лежит. Я едва успеваю призадуматься, что бы это могло быть, как оно начинает шевелиться. Я открываю глаза — с некоторым трудом — и вижу, что, во-первых, Северус воспользовался мной в качестве подушки, а во-вторых, в глазах у него такой ужас, как будто я не человек, а по меньшей мере сколопендра. Потом он вдруг вскакивает и скрывается за дверью.
Я потягиваюсь как следует и вздыхаю. Нет, я, конечно, теперь сама на себя не похожа, но ведь не настолько же я страшная!
Так как следует и не проснувшись, я добираюсь до ванной и, только уже умывшись, понимаю, что Северус так и сбежал в пижаме, а внизу наверняка уже сидит Гарри. У меня не получается перестать хихикать все время, пока я одеваюсь.
Во всем доме благоухает свежесваренным кофе, и мне сразу начинает хотеться есть.
Когда я спускаюсь вниз, мои мужчины молча сидят за столом, видимо, не в силах придумать тему для разговора.
— Доброе утро! — говорю я, старательно не глядя на Северуса.
— Привет, — отвечает Гарри и достает из духовки восхитительно пахнущий омлет.
— Доброе утро, — сдержанно говорит Северус, тоже избегая моего взгляда. Весь завтрак мы смотрим куда угодно, только не друг на друга. Гарри, чувствуя неловкость, тоже молчит. Наконец Гарри уходит, и мы остаемся одни. Я мучительно пытаюсь придумать, что сказать, и спрашиваю неуверенно:
— Тебе помочь с обедом?
— Благодарю покорно, — фыркает Северус. — Можешь помыть посуду, если хочешь. Кажется, с мытьем котлов на взысканиях ты управлялась без проблем.
— Они были металлические, Сев, — смеюсь я, надеваю зеленый в желтых яблоках передник (надо же, какой Альбус запасливый!) и включаю воду. — Знаешь, почему у меня на работе железная кофейная кружка?
— Догадываюсь, — усмехается он. — Как, скажи на милость, ты вообще умудрилась сдать ТРИТОН по зельям?
— Хотела стать аврором, — я пожимаю плечами. — Как и Гарри, кстати.
— Ну, он его еще не сдал, — зловредно ухмыляется Северус. — Хотя я искренне не понимаю, что он нашел в этой работе.
Я обиженно фыркаю.
— Да ему просто папашина слава покою не дает, — скривившись, продолжает он. — Вечно надо прыгнуть выше головы. Ему что, мало имеющейся ответственности?
Я вынуждена признать, что в чем-то он прав.
— А что, по-твоему, ему подходит? — спрашиваю я.
— Исследователь из него точно не получится, — хмыкает Северус, но как-то не едко. — А вот учитель вышел бы неплохой.
Видимо, мое изумление отражается у меня на физиономии, потому что Сев горестно вздыхает.
— Послушай, я, конечно, не слишком люблю мальчишку, но это не значит, что я ничего не замечаю. Только полный идиот мог бы не обратить внимания, что высшие оценки за СОВу по ЗОТИ получили в основном те, кого учил Поттер.