- Нет, не спорь со мной, дорогая. Я прекрасно всё видела. У меня знаешь какое зрение?
- Не знаю, какое, но точно не самое лучшее. Например, отсюда я замечательно вижу… - девушка покрутила головой, выбирая предмет обстановки, на котором можно продемонстрировать остроту зрения. – Ой… - Она прижала руки к лицу и побледнела.
- Что с тобой, милая? – Подруга посмотрела на неё озабоченно. – Тебе дурно?
- Мне кажется… мне кажется… - Та запинается. – Что у меня слишком хорошее зрение. Я видела привидение.
- Ты с ума сошла! – Засомневалась подруга. – Дорогая, какое привидение?
- Девушка… в белом одеянии. Длинные светлые волосы… взгляд… такой пронзительный. – Бледнота на лице постепенно уступает место румянцу. «Острозоркая» уже не заикается, но продолжает говорить тихо и отрешённо. – Но я её уже не вижу. Она ушла… она пропала.
- Дорогая, пошли отсюда. – Подруга приобняла её за плечи. – Здесь заколдованное место: то пешехода едва не собьют, то появится привидение.
В какой-то момент их взгляды встретились: праздно шатающейся девушки и «привидения» в белоснежном одеянии. «Привидение» отвернулось и опустило голову. А перепуганную девушку потащила прочь подруга.
Меня увидели. «Привидению» стало некомфортно. Меня увидели потому, что я дала волю чувствам. Необходимо себя контролировать. Я обязана держать себя в руках. Она закрыла глаза и перестала дышать. Одна минута, две… пять… она не задыхается, не испытывает судорожную потребность вздохнуть. Лишь отчётливое осознание того, что в этом состоянии может находиться неограниченно долго. Вместе с тем эмоции сглаживаются, мысли проясняются и сглаживаются… И когда посмотрела туда, где несколько минут назад находились две девушки, тех след давно простыл.
Она расправила плечи и вдохнула полной грудью. Уверенность и спокойствие переполняют тело. Зрение, слух и другие органы чувств – на высочайшем уровне, недоступном обычному человеку. Она ощущает себя силой, но не ведает своей миссии.
Внезапно «привидение» вздрогнуло и напряглось, сердце неистово заколотилось. Ноздри щекочет до боли знакомый запах, который она, тем не менее, не может вспомнить… Все усилия по приведению в порядок эмоций оказались напрасными: в поле зрения попал молодой человек, быстрым шагом направляющийся к дверям увеселительного заведения.
Глава 85
Потрясённый, Колганов вернул вещи в сумочку и выскользнул из квартиры. И, пока ехал обратно за кулоном, пытался привести мысли в порядок. Земля под ногами покачнулась. Но, странное дело, задавать вопросы или, того хуже, устраивать разборки не хочется. Оксана ведёт свою игру и, немного перебрав, отошла от правил и прокололась. Ну, бывает. Пустяк. Его помощница поддерживает связь с его же шефом. «Шефом». Ну, нормально. Принципиально за спиной самого Колганова. Ну, бывает. Может, это мера контроля? А контроль идёт рука об руку с доносом. Бл…ть, как же я раньше не догадался?
В заведении того бармена нигде не было видно. Журналист взял сок и с полчаса сидел, высматривал. Пока не надоело.
- Слушай, дружище, тут твой коллега работает. Такая модная причёска, - Колганов показал на себе, - выбрито по бокам и сзади хвостик. Где он?
Бармен посмотрел на него устало.
- Никита что ли? Он свалил час назад.
Колганов не смог скрыть удивления.
- Когда вернётся?
- Он уже не вернётся. – По лицу бармена видно, что он явно недоволен. – Сказал, ноги его здесь не будет.
- Чёт не догоняю, - журналист не ожидал такого поворота событий.
Собеседник вздохнул, словно набираясь терпения.
- Никитос написал заявление на увольнение. Сказал, мол, всё к чёрту, надоело. Я ему говорю «доработай смену, тебя же не рассчитают». А он махнул рукой.
- Весело, - хмуро процедил Колганов.
- Ты его знакомый? – Парень изучающе посмотрел на журналиста. – Ощущение, что я где-то тебя видел. Но у Никитоса нет друзей, заказывающих в баре один сок.
- Я ему денег должен. – Тот от напряжения барабанил пальцами по столешнице. – Он ничего не передавал?
- Нет. – Бармен покачал головой. – Этот козёл просто написал на бланке меню заявление и свалил. А теперь мне за двоих расхлёбывать.
Колганов сжал стакан с напитком так, что костяшки пальцев побелели.
- Не знаешь, как его найти?
- Запиши телефон. Он снимает однушку где-то в Царицыно. Больше ничем помочь не могу.
- Ладно, спасибо.
Колганов вышел и набрал номер. Вместо гудков раздалось «номер абонента выключен или находится вне зоны действия сети».
Глава 86
- Ты изменилась, Маржана. – Ян Григорьевич вглядывается в лицо дочери и пытается осознать нахлынувшие эмоции. С одной стороны, личина, внешняя оболочка, пусть и с незначительными изменениями, прежняя. С другой, внутри не прежняя импульсивная, непредсказуемая и… родная сердцу дочь, но… непонятное нечто. Лишь ею кажущееся и оттого вызывающая… страх. Да, страх.
- Ты же сам этого хотел, папа. – Тон Маржаны ровный и бесстрастный. – Никто тебя не принуждал.
- Я хотел сделать тебя бессмертной… - Начал было Ян Григорьевич, однако Маржана его перебила:
- Ты принёс меня в жертву своим планам. – Она медленно приблизилась и смотрела на него изучающе. – Никто не заставлял тебя брать в руки Атам. Верно?
- Я хотел подарить тебе новую жизнь, потому что твоя была пустой и никчёмной! – Выпалил Ян Григорьевич. Ноги онемели и не слушаются. Тело тоже словно сковано цепью. Вместе с тем, поднимающаяся адреналиновая волна постепенно чувство страха притупляет. На его место приходит… пустота. Взгляд желтых, с длинным узким зрачком, глаз гипнотизирует и расслабляет. Мужчина вдруг осознал себя жертвой, чучелом животного из гостиной. Раньше он был охотником, всегда атаковал. Отныне всё поменялось местами: он жертва и не в состоянии даже пошевелить пальцем. – Я не хотел, чтобы ты кончила, как твоя мать!
- Какая-никакая, она была моя, папа. – Маржана перешла на усыпляющий шёпот и вдыхала запах эмоций стоящего перед ней человека. Отцом она его называет, скорее, по привычке. Ведь он, хоть и первый среди Холодных, всего лишь человек. А она… - Впрочем, оставим семейные распри в прошлом. Несмотря на то, что я не только не указала тебе дорогу к Огню Солнечных, сама в него угодила. Чтож, прости, что не оправдала твоих надежд. Но я вернулась. Ты и сам этого не ожидал, верно? Вернулась другой: стала сильнее, умнее и не ведающей человеческих эмоций. Но ведь это хорошо, правда? Папа, ты же сам этого хотел. – Маржана прервалась и некоторое время молча смотрела на когда-то бывшего её отцом человека. Она была не совсем искренней, сказав, что утратила способность испытывать эмоции. На самом деле, это не так. Вернее, не совсем так. – Только есть нюанс: отныне я сама буду решать, что мне делать. Я ведь уже взрослая, верно? Впрочем, некоторые цели у нас совпадают: ты жаждешь одержать верх над Солнечными, а я хочу отыскать одну из них. И здесь мы можем друг другу помочь. – Она провела рукой с непривычно длинными чёрными ногтями по бледному лицу Яна Григорьевича. – Ты же мне поможешь, папа?
Глава 87
Ложиться спать смысла нет: вставать через два часа. Колганов стянул мокрую от пота футболку и встал под прохладный душ. Совершенно очевидно, что в пареньке взыграла алчность: завладев дорогим украшением, тот предпочёл скрыться. В принципе, если сильно захотеть, Никитоса найти можно. А если попросить об этом Яна Григорьевича, то сие произойдёт ещё стремительнее. Однако придётся назвать истинную причину обращения. К тому же, после недавних событий, обращаться к Лазаревскому уже не хочется: обида клокочет в груди.
Колганов вынужден признаться самому себе: он так много возомнил о себе, своей значимости для отставного дипломата, что недоверие того просто подкосило. Сам виноват. Надо оставаться тем, кто ты есть на самом деле – простым журналюгой. Не самый хорошим, но и не самым плохим.