- Не надо! – Резко возразил журналист.
Марченко ничего не понимал.
- Почему?
- Во-первых, это нарушит мой план. – Объяснил Колганов. – Во-вторых, это произойдёт позже.
Полицейский хмыкнул и потер подбородок.
- И какой твой план?
- Я приготовил для Лазаревского неприятный сюрприз… - Главред запнулся и просветлел. – Кстати! Ты знаком с его дочерью? Не помню имя…
- Маржана.
- Да. – Колганов нахмурился. – Ты её знаешь?
Следователь пожал плечами.
- Допрашивал.
- Ах, ты же мент. – Журналист махнул рукой. – Я и забыл.
- Хватит меня троллить, - возмутился полицейский.
Колганов тяжело вздохнул и протянул руку.
- Слушай, Марченко, я хотел бы извиниться перед тобой за неверие. Я – идиот. А Лазаревский – козёл.
- Извинение принимается. – Следователь ответил на рукопожатие. – Но всё гораздо хуже и глубже: случайно зашёл в тыл Лазаревского. Позже расскажу об этом обстоятельно.
Собеседник не удержался от соблазна спросить:
- И что это за тыл?
Прежде чем ответить, Марченко немного помедлил.
- Смотришь голливудские блокбастеры?
- Конечно. – Подтвердил Колганов. – Только их и смотрю. Сначала «Россию 24», а потом сразу в кинотеатр.
- Ну вот и отлично. – Однако полицейскому не до шуток. – Только я серьёзно. Там в фильмах главный герой постоянно оказывается в эпицентре сражения между добром и злом. Так и мы с тобой. Только ты об этом забыл, потому воспринимаешь мои слова как бред.
- Как кремлёвскую пропаганду, - улыбнулся журналист.
- Вставай уже. – Марченко дружески его толкнул. – Хватит валяться!
Глава 96
Ян Григорьевич припарковал мерседес и набрал номер Маржаны.
- Это лишнее. – Негромкий голос за спиной заставил вздрогнуть от неожиданности.
- Ты всё время была здесь? – Он убрал телефон.
- Почти, - подтвердила она.
- Значит, знаешь, что произошло? – Настороженно поинтересовался Ян Григорьевич. Он не привык к слежке за собой. Тем более напрягает тот факт, что от внимания дочери против её желания избавиться невозможно.
- Ты мне не доверяешь, папа? – Девушка зевнула и потянулась.
Ян Григорьевич нахмурился.
- Маржана, ты ответишь на мой вопрос?
- Отвечу: я в курсе того, что произошло. Не была там, не видела воочию. Просто знаю.
- Откуда?
- На тебе запах журналиста, запах его крови. – Маржана повела носом. – И в портфеле у тебя пистолет, из которого ты стрелял. Я слышала три выстрела.
- Я использовал глушитель. – Ян Григорьевич поёжился. – Неужели звук выстрела был настолько громким?
- Нет, он был едва различимым. – Успокоила его Маржана. – Просто ветер дул в мою сторону.
- Ну хорошо. – Мужчина выдохнул с облегчением. – А то я начал опасаться, что действовал недостаточно осторожно.
- Ты и действовал недостаточно осторожно, - заметила дочь.
Ян Григорьевич вскинул брови.
- Что ты хочешь этим сказать?
- То, что тебя видели. – Констатировала Маржана. – Случайным образом прогуливавшаяся неподалёку парочка.
Ян Григорьевич побледнел.
- И как я их не заметил? Их нужно немедленно найти!
- В этом нет необходимости. – Маржана удовлетворённо осматривала «маникюр». – Они оба погибли от укуса змеи.
- Ты… спасибо, - только и выдохнул Ян Григорьевич.
- Не за что, папа. – Маржана улыбнулась. За тёмными очками змеиных глаз не видно: просто эффектная брюнетка. – Всегда рада тебе помочь.
Мужчина попробовал ощутить подоплёку фразы, её возможный скрытый смысл: издёвку, угрозу или насмешку. Но нет. Ничего подобного не читается и не слышится.
- У меня к тебе просьба, дочь. – Наконец, решился он.
- Какая?
- Необходимо подложить пистолет одному человеку. Ты его знаешь… должна помнить.
- Как его зовут?
- Александр Дмитриевич Марченко. Полицейский.
Глава 97
- Слава богу! – Оксана повисла у Колганова на шее. – Ты пришёл! Я волновалась. Звонил какой-то непонятный тип…
Журналист, даже если и хотел бы злиться на помощницу, сделать этого был бы не в силах. Он крепко обнял девушку и хотел только одного: не выпускать её из объятий.
- Всё нормально. – Успокоил он. – Я здесь и всё хорошо.
- Егор, Ян Григорьевич тебя уже часа два ищет. – Она осторожно высвободилась. Глаза блестят от слёз. – А я боюсь ему сказать…
- Сейчас его найду. – Он нежно смахнул её слёзы. – Кстати, где он?
- Не знаю! – Она шмыгнула носом. – В штабе, наверное. Сказал, что я ему нужна в редакции.
- Оксана… - Договорить он не смог потому, что она снова обвила его шею руками.
- Я… Я… - Она запиналась от слёз и эмоций. – Я просто рада тебя видеть. Вот и всё!
- Успокойся. – Повторил он, внутренне удивлённый собственным метаморфозам: ведь ещё два часа назад он её ненавидел, а сейчас… - Я уже здесь.
Она отстранилась и отвернулась.
- Извини, - спешно вытерла слёзы.
Он не знал, что ещё можно сказать в этой ситуации.
- Всё нормально.
- Я… - Она посмотрела на него виновато. – Я не про это.
- А про что?
- Я залезла в твой телефон, - призналась она.
- Знаю. – Он не стал утаивать собственную осведомлённость. – Ты внесла Марченко в чёрный список.
- Прости. – Она опустила взгляд. – Ян Григорьевич сказал, что сегодня и завтра общение с этим человеком нежелательно.
Его сердце сжалось от обиды.
- И ты просто пошла и сделала это?
- Мне стыдно… - Она закрыла лицо руками. – Правда.
Колганов прекрасно понимал, что сейчас самое лучшее – этот разговор отложить. Пусть уляжется обида, устаканятся эмоции и так далее. Так будет лучше.
- Давай поговорим потом, - предложил он.
- Я могу уйти, - её голос прозвучал неестественно глухо.
- Не надо этих жертв. – Он покачал головой. – Я сам уйду.
Она постаралась взять себя в руки.
- Ты про Яна Григорьевича… или наши отношения?
Он посмотрел на неё серьёзно.
- Во всяком случае, с ним мои пути разошлись.
- Это из-за меня? – Предположила она. – Из-за того, что я за твоей спиной…
- Нет. – Обрубил он. – Как оказалось, у нас на многое диаметрально противоположные взгляды, поэтому разрыв – лишь вопрос времени. Так что ты тут не причём.
- То есть ты готов оставить «9-й день»? – Спросила она, хотя ответ прекрасно читается в его глазах.
Он беспомощно развёл руками.
- Придётся.
- Не хочешь начать что-то новое? – Предложила она. – Например, «Десятый день недели»?
- Не знаю. – На самом деле подобные мысли его посещали, но всерьёз пока не задумывался. – Почему ты интересуешься?
- Я тоже хочу уйти. – Призналась она. – У меня есть деньги. Хватит обоим. Уедем отсюда подальше. А потом, если не передумаешь, продолжим в бизнесе. Ты же сам видишь: я быстро учусь.
Колганов понимал, что сейчас с ней можно делать всё, что угодно.
- Ты это сейчас из чувства вины?
Она покраснела сильнее.
- Нет, Егор…
Впрочем, мучать её и издеваться – последнее, что он хочет.
- Оксана, пожалуйста, давай этот разговор прекратим. – Взмолился он. – Я понятия не имею, останусь ли в журналистике. Может, вагоны пойду разгружать или устроюсь пионервожатым. Во всяком случае, быть собственником издания на птичьих правах точно не хочу. А ты сейчас предлагаешь именно это.
- Ты прав. – Она сникла. – Мной движет чувство вины. Я запуталась.
- Чтобы себя занять, разошли массовое приглашение всем, кто тогда был в «Восток-17 – Холле». Сбор там же. Сейчас там свободно. Только что звонил. Можешь, до кучи, связаться с другими изданиями. Чем больше будет народу, тем лучше. Ничего не объясняй. Просто скажи, что будет бомба. Они не пожалеют. – Он посмотрел на часы. - Сейчас без пятнадцати одиннадцать. Начало брифинга ровно в двенадцать. Ты, как зам главного редактора «9-го дня», сделаешь заявление. Укажи, что ждать никого не будешь. Это всё, что от тебя требуется. На самом деле выступать буду я.
- Егор, что случилось? – Она встревожилась. – Мне ты можешь сообщить причину?