Глава 6
Прежде чем Колганов вошёл в переговорную, Валентина Кузьминична смерила его полным укора взглядом и напомнила, как зовут посетителя. Даже протянула для ознакомления визитку. «Ян Григорьевич Лазаревский». Дальше, информацию мелким шрифтом, Колганов читать не стал. Прежде чем пожать протянутую руку, успел хорошо рассмотреть гостя. Последняя оказалось странно холодной, а человека, невысокого сухощавого мужчину лет шестидесяти, вспомнить так и не смог. Странно. Хоть убей, ничего не помню. Впервые договариваюсь и начисто об этом забываю.
По факту звонка, тону секретарши можно предположить, что сия птица весьма важная. Не решившись начать с конкретики, свежеиспечённый главред зашёл издалека.
- Прошу прощения за опоздание, Ян Григорьевич. – Далее хотел было сослаться на пробку, но передумал. – Кофе, чай?
- Благодарю. Но не стоит беспокоиться. Предпочитаю исключительно грог. – По нейтрально-благодушному тону мужчины непонятно о его настоящих эмоциях. А грога у Колганова отродясь не было. Более того, молодой человек сей напиток никогда не пробовал. – На прошлой неделе, Егор Анатольевич, мой помощник и ваш секретарь договорились о нашей встрече. С нашей подачи, разумеется. – Тут Ян Григорьевич сдержанно улыбнулся. – Речь пойдёт о размещении информационных пакетов организации, которую я имею честь представлять, в вашем уважаемом издании.
Если коротко, то смысл сказанного, несмотря на витиеватость, журналист уяснил. Остаётся неясным, банальная ли вежливость движет мужчиной или же вид его собеседника красноречиво вскрывает провалы в памяти. Рекламодатели с солидными бюджетами – мечта любого издания. А будучи ещё и владельцем «Девятого дня» он, Егор Анатольевич Колганов, так вообще должен быть персонально заинтересованным в людях, подобных Яну Григорьевичу. Собственно, так оно и есть на самом деле.
- Слушаю вас внимательно, Ян Григорьевич. – Колганов нашёл в кресле позу, при которой голова болела меньше, и замер.
Гость, прежде чем заговорить, смахнул со столешницы несуществующую соринку и оглядел обстановку переговорной:
- Как вам известно, не за горами выборы президента. Это самое важное государственное событие. – Он немного помолчал и сдержанно улыбнулся. – Если не брать во внимание приказ на ядерную атаку. Будучи руководителем предвыборного штаба, представляю интересы кандидата в президенты Иванова Владимира Владимировича. Вам знакомо это имя?
- Разумеется. – Подтвердил Колганов. – В прошлом простой сельский учитель. Сейчас преуспевающий бизнесмен, инвестирующий, в том числе, в социальные проекты. Его имидж строится на показной близости к народу, на умении найти подход к каждому.
- Совершенно верно. – Ян Григорьевич, кажется, оказался удовлетворён осведомлённостью собеседника. – Программа Владимира Владимировича пишется нами. А мы прекрасно знаем свою работу.
- Простите, не могли бы вы уточнить, кто это «мы»? – Поинтересовался журналист. Не то, чтобы тема разговора интересна и увлекательна, просто никто не любит недопонимания.
- О, разумеется. – Ян Григорьевич развёл руками. – Мы – это сплочённая команда, сторонники и единомышленники. Люди, неравнодушные к будущему России. Вам, Егор Анатольевич, ведь тоже не всё равно, что именно ждёт впереди всех нас? Вам не безразлично будущее как государства, так и вашего издания?
Колганов невольно задумался о том, как же много людей в костюмах от Brioni, заботящихся о будущем России. Вот они, два человека в комнате. Пожилой мужчина и парень. Один в дорогом классическом костюме, шикарной сорочке и туфлях за тысячу евро. Предпочитает ни разу не русский грог. Второй в потёртых джинсах, дешёвой футболке и кедах. За всё про всё тысяч пять. Ну, максимум, семь. Рублей. Довольствуется космополитным кофе. И при этом один, кто богаче, радеет за Родину, а второй…
А я, типа, нет? Впрочем, Родина ли тебе Россия, господин Лазаревский? Хороший вопрос…
- Тут ответ очевиден. Вы мастерски и довольно быстро объединили две мысли: заботу о родине-журнале и победе Владимира Иванова. Словно одно без другого невозможно. – Резонно заметил журналист. – Загвоздка в том, что я не вхожу в вашу команду и не являюсь, тем более, политтехнологом.
- Политическим консультантом, - поправил мужчина.
- Пусть будет по-вашему. – Колганов не стал спорить. – Но вы ведь не станете возражать против утверждения, что необязательно являться сторонником Владимира Владимировича, будучи патриотом.
- Конечно, конечно. – Ян Григорьевич оказался настроен более чем благодушно. – Все кандидаты достойны, все имеют право продвигать свои программы. – Он замер, поскольку двери распахнулись и в переговорную вплыла Валентина Кузьминична. Поставив чашку чёрного кофе без сахара перед Колгановым, а стеклянный бокал с ручкой с дымящимся золотистым напитком и блюдце с ломтиками лимона перед Яном Григорьевичем, так же молча удалилась. Колганов, в отличие от собеседника, удивился оперативности и находчивости секретарши. Ян Григорьевич же невозмутимо поднял стакан и с видимым наслаждением пригубил напиток.
- Норд-вест, - едва слышно прошептал он.
- Простите, что? – Не расслышал Колганов.
- Норд-вест. – Гость повторил уже громче. – Любимая степень крепости. Британские моряки давным-давно условились, что «норд» станет означать собственно ром, а «вест» - воду. Отсюда «норд-вест», означающее ром и воду в соотношении один к одному.
- Весьма занятно. – Колганов сделал глоток кофе и провёл языком по ноющему зубу. – Будем считать, что я пополнил коллекцию знаний об алкогольных напитках.
Это было сказано обычным тоном, однако собеседник чётко уловил тенденцию.
- Прошу прощения за отход от темы. Разумеется, ценю ваше время так же дорого, как и своё. – Ян Григорьевич поставил бокал на стол и продолжил. - Предлагаю вам размещать нашу информацию, в том числе предвыборного, агитационного характера. С нашей стороны гарантии законности и, конечно же, достойная оплата.
Повисла неожиданная для журналиста пауза: Колганов настроился на достаточно продолжительную речь собеседника. Однако тот обладает даром говорить не только ёмко, но и кратко. За дверью слышался голос разговаривающей по телефону Валентины Кузьминичны. Затем раздался осторожный стук. Секретарь, отвлекаясь на стучавшего, прервала телефонный диалог. Ян Григорьевич аккуратно поднял стакан и отпил грога. Гость не решался нарушить тишину по этическим соображениям, хозяин кабинета же, во-первых, прекрасно знал, к чему заведёт разговор, во-вторых, мучился головной и примкнувшей к ней зубной болью.
- Весьма интересное предложение. – Наконец, решился Колганов. – Но, понимаете, такие решения не принимаются сиюминутно.
- Именно поэтому разрешите представить вам коммерческое предложение. – Ян Григорьевич достал из небольшого чёрного портфеля тонкую папку и положил перед главредом. – Несмотря на то, что это только проект нашего соглашения, мы максимально учли ваши интересы и, как следствие, интересы журнала. Более того, я готов поставить свою подпись немедленно.
Журналист бегло просмотрел документ, и предчувствие его не обмануло: означенная на бумаге сумма оказалась внушительной даже для Москвы.
- Вы сменили старое название «Восьмой день недели» на новое «Девятый день недели», формат и серьёзно перетряхнули коллектив. – Ян Григорьевич демонстрировал неплохую осведомлённость. – Весьма отважное решение в наше нестабильное время. Поэтому наше сотрудничество, а говоря точнее, его финансовая составляющая, придётся вам весьма кстати.
Действительно, Колганов сменил вывеску и не оставил камня на камне от прежнего формата издания. Если прежний «8-й день» специализировался на псевдонаучной фантастике, мистике и эзотерике, то новый, сменивший название, начал развивать тему новых технологий, лайфхаков и острых проблем, интересующих молодёжь. Например, отсутствие социального лифта. У Колганова есть ворох идей, как молодым людям реализоваться, не уезжая за границу. И «9-й день недели» должен стать информационной платформой, посредником между правительством и талантливой молодёжью.