Увлеченный азартом погони, Горячев внезапно остановился.
— Окопы! Назад! Там окопы! — кричал он.
На лесной вырубке виднелась темная полоса недавно вырытой земли. Там суетились немцы. Они все же успели открыть огонь. Хлопки винтовочных выстрелов гулко отдавались в морозном воздухе. Слышно было, как застрочил пулемет. Пули, срезая ветви деревьев, противно свистели где-то рядом. Укрываясь за стволами толстых елей, мы отходили к сараю, где был устроен немцами наблюдательный пункт.
Сарай уже полыхал пламенем. Его подожгли разведчики. Оказалось, что одна из наших групп, возглавляемая командиром разведки, сумела пленить немецкого наблюдателя. Гитлеровец не успел спуститься с вышки. Он был укутан в женскую шаль и обут поверх сапог в соломенные чеботы. Его увели в штаб для допроса.
Коля Горячев, разрумянившийся, возбужденный, говорил:
— Удачно, братва, получилось! Двоих ухлопали. Они нас тоже могли отправить в Могилевскую губернию. Смотрите, у меня лыжу пулей остригло.
Слово «братва» было любимым у Горячева. Николай всегда употреблял его в радостные моменты. Мы понимали, что сделали не всё, как надо, но зато услышали свист вражеских пуль, видели удирающих фашистских солдат и даже убили двоих. Это вселяло в нас уверенность.
Все хвалили Горячева за отвагу.
— Молодец, Колька! Не растерялся! — хлопали его по плечу ребята.
Николай, делая вид, будто ничего особенного не произошло, хвастал:
— Я не такого еще уложу.
Когда отряд вернулся к землянкам, командир армейской разведки поздравил нас с боевым крещением.
— Молодцы! — похвалил он.
Фронтовики, пожалев нас, решили переселить из дымной землянки в уцелевшую деревушку. Она находилась в двух километрах от передовой. Мы заняли там две небольшие избы. В деревне, как выяснилось, стояла конная казачья часть, и нам интересно было видеть настоящих казаков с широкими лампасами на шароварах и саблями на боку. С казаками мы тогда быстро поладили. Они оказались веселыми, добрыми людьми и храбрыми воинами.
На передовых позициях наш отряд «Земляки» пробыл ровно месяц. Мы ходили по ближним тылам противника сначала вместе с фронтовыми разведчиками, а потом одни. Были у нас успехи, были и ошибки. Главное, отряд выдержал первый боевой экзамен, давший право выполнять новые, более серьезные задачи органов госбезопасности.
В Осташкове
В декабре 41-го года стояли лютые морозы. Но, несмотря на холод, на фронте чувствовалось заметное оживление. Вскоре мы с радостью узнали о наступлении наших войск под Москвой.
Помню, как в помещение, где располагался наш отряд, влетели возбужденные Николай Горячев и Володя Баранов. Размахивая газетой, Горячев крикнул:
— Увага! Увага! — Николай часто произносил это украинское слово, означавшее «внимание», когда хотел сообщить что-то особо интересное. — Братва! Красная Армия пошла в наступление! Вот слушайте: «После ожесточенных боев наши войска 16 декабря освободили город Ка-ли-нин!» — Лицо Горячева сияло от счастья.
Услышав такое известие, все дружно закричали «ура!». Это был радостный день.
Пришел майор Митьков, а с ним двое военных из штаба. Они поздравили нас с освобождением Калинина, а затем дали команду на построение.
— Сейчас примете военную присягу, — сказал лейтенант Сергей Иванович Павлов.
Мы давно знали, что такое присяга, но, когда коснулось самим давать клятву, все даже как-то повзрослели. Отряд построился во дворе. Раздалась команда: «Смирно!»
Майор Митьков читал текст присяги, а мы торжественно повторяли врезавшиеся в память слова.
Каждый с волнением подписался под текстом присяги. Отныне мы становились настоящими воинами.
Вечером мы с Веселовым явились в штаб. Там нас встретили чекисты Павлов и Деревянко, а также незнакомый военный со шпалой в петлицах. Они сразу повели разговор о боевом задании. Говорил в основном капитан.
Нам предстояло перейти линию фронта в районе Осташкова, углубиться до трехсот километров в тыл врага для сбора сведений о фашистских формированиях, совершить диверсии на железных и шоссейных дорогах, а также распространить среди населения листовки. Мы с Веселовым слушали и посматривали друг на друга — наконец нам поручают настоящее дело.
В кабинет вошел майор Митьков и молча сел на диван. Капитан советовал, как лучше передвигаться по оккупированной территории, устанавливать связь с подпольщиками и населением.