Мне оставалось не больше часа работы, когда я подошла к окну, решив дать немного отдохнуть глазам. В самый неподходящий момент, когда я в голос, без зазрения совести, подпевала свою любимую песню, почувствовала, как чья-та рука легла мне на плечо. Страх настолько завладел мной, что едва не села на месте. Я медленно повернулась, вытаскивая при этом из ушей наушники, и столкнулась с насмешливым взглядом темно-синих глаз.
Сегодня на нем был тонкий черный свитер, облегающий накаченную грудь и мускулистые руки, и брюки того же цвета. Они сидели на узких бедрах как влитые, подчеркивая красоту его тела.
- Простите, не хотел Вас напугать, но дозваться не удалось. Как продвигается работа?
- Почти закончила, - ответила, стараясь совладать с охватившим меня чувством неловкости и придать своему лицу каменное выражение.
- Вы обедали? – прозвучал весьма странный вопрос, заставивший меня удивиться.
- Нет, - озадаченно посмотрела на него. Вот какое ему до этого дело?
- Отлично! Раз Вам не положена двойная оплата за работу в выходной день, то с меня кофе. Поехали! – проговорил Орешкин командным голосом.
Я только открыла рот, чтобы возразить ему, как он развернулся и вышел из приемной, даже не удосужившись узнать, хочу ли я с ним куда-либо ехать. Похоже, мое мнение его нисколько не волновало. Вот тебе и закончила пораньше!
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Затем набросила пальто и проследовала за своим боссом. На стоянке находилось всего несколько машин, среди которых значительно выделялся серебристый автомобиль, на передней решетке которой красовался то ли трезубец, то ли самые настоящие вилы. К нему молодой мужчина и направился. Он галантно распахнул передо мной дверь.
- А что это за машина? – решилась задать заинтересовавший меня вопрос.
- Мазератти, - спокойно ответил Орешкин, хотя на мгновение заметила в его глазах удивление.
- А-а-а, - протянула я и, поколебавшись несколько секунд, все-таки села на мягкое сиденье, и дверца за мной захлопнулась. Мне показалось в этот момент, что я попала в подобие некоего капкана, однако откинулась на спинку и вдохнула полной грудью. В салоне автомобиля, выполненного в черно-серебристой гамме, витал запах кожи вперемешку со знакомыми древесными нотками парфюма его владельца.
Орешкин расположился в водительском кресле. «Мазератти» завелся нажатием кнопки и тронулся с места практически беззвучно.
Машину он вел легко, не напрягаясь, держась за руль одной рукой, тем временем как Шурик вцеплялся в него обеими с такой силой, что белели костяшки пальцев. Ох, лучше бы я не вспоминала про своего Отелло, а то мне точно придется молиться на ночь, если кто-то увидит меня в компании моего босса.
Ничего не могла с собой поделать, но мой взгляд то и дело останавливался на правой руке мужчины, лежащей на блестящем рычаге переключения скоростей. Я была благодарна ему за то, что он не пытался завязать разговор. Мне следовало успокоиться и привести свои мысли в порядок, подавить волнение, которое охватило меня с тех пор, как села в его машину.
Ехали мы, к счастью, недолго, может, минут пятнадцать, но и они показались мне вечностью. Покружив по узким закоулкам, Орешкин припарковал автомобиль на небольшой стоянке около ничем неприметного здания.
Мы вошли в небольшое, но уютное кафе, в котором негромко звучала приятная музыка. Там царила приятная атмосфера. Великолепный аромат кофе и свежей выпечки буквально сводил мой желудок с ума. Посетителей оказалось мало. Орешкин выбрал столик на двоих у окна.
К нам почти сразу же подошла стройная высокая официантка и подала меню в большой кожаной папке с золотым тиснением. Она подарила молодому мужчине обворожительную улыбку, явно очарованная его внешностью, но он никак на нее не отреагировал.
Я выбрала капучино и тирамису, а босс – эспрессо и пирожное «Наполеон». Заказ принесли буквально через пять минут, в течение которых я наблюдала за прохожими, а он с серьезным выражением лица отвечал на приходящие одно за другим сообщения. Я сделала глоток кофе и закрыла от удовольствия глаза. Мое действие не укрылось от пристального взгляда молодого мужчины. Однако никакой насмешки в нем не увидела, наоборот, что-то опасное и предупреждающее.