Сюаньминь: «…»
Этот удар грома был достаточно мощным, чтобы обрушить небеса на землю. Он был оглушительно громким и достаточно мощным, чтобы вселить страх в сердце любого наблюдателя — как будто тот, кто вызвал его, хотел полностью разрушить комплекс Лю.
Но оказалось, что все это было просто для того, чтобы издать простой звук и предупредить других о своем присутствии.
Когда лысый осел услышал это, его застывшее, морозное выражение лица, казалось, впервые показало признак сломленности.
Это было весело для Сюэ Сяня. Он расслабился и поддразнил:
— Э? Значит, ты следовал за этой молнией до самого меня? Тогда это было вовсе не пустой тратой времени. Хорошо, что ты так быстро пришел.
Сюаньминь какое-то время молча смотрел на него, а затем холодно сказал:
— Тогда не было бы необходимости искать выход из этих восьми дверей. Мы даже смогли бы сэкономить деньги на наших гробах.
— Как может религиозный человек [k] говорить о таких земных вещах, как деньги? Ты лысый… — Сюэ Сянь поморщился и удержался от слова «осел». С серьезным лицом он сказал: — Разве это не оскорбительно для Будды?
[l] Здесь Мусули снова обращается к ногам Сюэ Сяня как 废 (fei4), буквально «отходы/отходы».
Сюаньминь: «…»
Этот нэчжан сотворил гром по небесам, но имел наглость сказать что-то подобное.
— Только что ты говорил поиске Восьми Дверей. Ты их нашел? — Сюэ Сянь просил. — Если да, то отлично. Возьми меня с собой. Если нет, то забудь о своем страхе перед ударом молнии. Я могу попробовать вызвать еще один удар грома. Надеюсь, я смогу разбить этот массив.
Говоря это, он действительно думал: О, лысый осел, пожалуйста, скажи мне, что ты его нашел. У меня был только тот молниеносный талисман, и теперь его нет.
К счастью, Сюаньминь не разочаровал его. Он кивнул и сказал:
— Теперь ты можешь спуститься со стены.
Он повернулся и ушел.
Его белое монашеское одеяние развевалось позади, словно облачко. Всего в нескольких шагах он был уже довольно далеко от стены.
Через некоторое время Сюаньминь остановился и повернулся, чтобы посмотреть на Сюэ Сяня, который все еще сидел на стене.
Сюэ Сянь небрежно хлопнул себя по ногам.
— Я не могу ходить, — объявил он.
Сюаньминь поднял бровь, думая, что Сюэ Сянь снова разыгрывает. Не меняя выражения лица, он холодно сказал:
— Ты тогда от меня быстро убежал.
Когда он схватился за воротник молодого слуги, он был настолько быстрым и проворным, насколько это возможно.
«…» Сюэ Сянь усмехнулся. — Ты что, слепой, лысый осел? Я тогда бежал не на своих ногах, не так ли? Я использовал чужие.
Безжалостный монах и непослушный нэчжан долго смотрели друг на друга. Наконец, первый сдался и вернулся к стене.
Контуры ног и колен Сюэ Сяня можно было разглядеть сквозь его черную мантию. В результате у большинства прикованных к постели инвалидов были узловатые и тонкие ноги, но не у Сюэ Сяня. Его ноги выглядели совершенно обычными — совсем не такими, как будто они были парализованы.
Сюаньминь взглянул, затем потянулся, чтобы схватить Сюэ Сяня за лодыжку.
Сюэ Сянь подпрыгнул от удивления. Если бы он владел своими ногами или хотя бы одной из них: он бы пнул этого лысого осла по морде и отправил его в полет.
Что за человек просто подходит к дракону и начинает хватать его?! Хм?! У тебя есть желание умереть?!
Сюаньминь обратил внимание на реакцию Сюэ Сяня. Если бы Сюэ Сянь только притворялся парализованным, он бы ни за что не двигал только верхней частью тела — нижняя часть тела тоже определенно отреагировала бы.
Так что казалось, что этот нэчжан говорил правду. Он действительно был парализован ниже пояса.
Сюаньминь поднял глаза и сделал рукой буддийское приветствие. Другую руку он протянул к Сюэ Сяню, раскинув тонкую ладонь. — Спускайся, — сказал он.
9. Золотые слитки (V)
Сюэ Сянь взглянул на открытую ладонь Сюаньминя, затем снова оценил лысого осла. Одеяния монаха Сюаньминя были широкими и большими, из-за чего сам монах выглядел очень стройным и высоким. По форме его плеч Сюэ Сянь мог сказать, что его худоба была вызвана не голодом, а определенной мышечной худобой. Тем не менее, он выглядел далеко не сильным.
Скептически настроенный Сюэ Сянь вздернул подбородок.
— Ты собираешься нести меня одной рукой? Не лги.
Выражение лица Сюаньминя не изменилось. Он продолжал стоять с протянутой рукой.