Дыхание Сюэ Сяня участилось; его зрение потемнело; он ничего не видел.
Затем он почувствовал, как губы Сюань Миня коснулись его…
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
хитрый, хитрый монах xD, я могу поцеловать твою блестящую голову прямо сейчас
«Сюаньминю внезапно пришло в голову, что причина, по которой он любил жить в этом уединенном маленьком бамбуковом здании, заключалась именно в таких мирных, безмятежных днях, как этот. Десять лет, сто лет, тысяча лет, даже десять тысяч лет — он никогда не устанет от этого». Разве это не именно то, о чем думал Сюэ Счёт в тот раз, когда сидел на том дереве и смотрел на Сюань Миня? Я действительно люблю этих двоих.
ಥ‿ಥ
Глава 98: Немного сладости (V)
Тот первый поцелуй на берегу Хэйши был легким, как стрекоза через пруд; это едва ли можно было назвать поцелуем, без намека на нервозность или близость — это было скорее сдержанное, горькое прощание, потому что в тот момент Сюань Минь думал, что они расстанутся навсегда.
В то время чувства Сюэ Сяня только-только вернулись к нему, и он почувствовал лишь слабое ощущение того, что что-то касается его губ. Если бы не то, что он видел в сцене смерти Сюань Миня в пещере сотни насекомых, он бы даже не заметил этого прикосновения — в конце концов, он не был в состоянии замечать такие вещи.
Так что только сейчас Сюэ Сянь по-настоящему понял, каково это — быть поцелованным Сюань Минем.
Обычно Сюань Минь всегда казался таким отчужденным и неприступным, как устрашающая ледяная скульптура, холодным и неумолимым. Если бы к нему не подходили и наблюдали только издалека, можно было бы представить, что все его тело было сделано из снега, что каждый его вдох был отягощен инеем.
Но его поцелуй был горячим и вызвал непреодолимую, неописуемую страсть, как если бы все сильные и интимные эмоции, которые он когда-либо испытывал в своей жизни, были заключены в это одно действие.
Для Сюань Миня выразить такое чувство было чудом; как Сюэ Сянь мог это принять? Он потерпел полное поражение.
Он наклонил голову и ответил на поцелуй, охваченный страстью момента. Когда он коснулся прохладного кончика носа Сюань Миня, его приоткрытые губы все еще были растянуты в улыбке.
Однако… примерно через час эта теплая, ленивая улыбка на лице Сюэ Сяня полностью исчезла. От него не осталось ни единого следа.
Сюэ Сянь глубоко, глубоко сожалел о том моменте, когда он открыл рот, чтобы облизать губы Сюань Миня и потянулся, чтобы коснуться его языка. Иначе бы его не было здесь сейчас, держа одну руку на животе Сюань Миня, а другую крепко сжимая пальцами, оседлав его…
Сюань Минь был покрыт безжалостно излившимся потом, а Сюэ Сянь вспотел еще больше; каждая часть их тел, которые соприкасались, были влажными и липкими, и даже их пальцы, сомкнувшиеся друг на друге, собирались выскользнуть из рук.
Может быть, это была разрушительная сила драконьей плевки, или, может быть, это была свобода, которая пришла с их взаимной преданностью, но Сюэ Сянь никогда не предполагал, что однажды он может таким образом потерять всякий контроль; эти неистовые поцелуи, пылкие укусы, его колени так сильно прижимались к грубой бамбуковой кровати, что оставляли следы.
Его ноги напряглись, он резко опустил бедра; его полузакрытые глаза внезапно затуманились слоем влаги, а ресницы уже были влажными; он не мог не почувствовать покраснение в глазах. Его губы, прижатые к губам Сюань Миня, и слегка приоткрылись, когда он испустил длинный тяжелый вздох, звук дыхания смешался с слабым низким стоном.
Его рука, сжимавшая руку Сюань Миня, начала дрожать, и их пальцы, наконец, выскользнули из влажного пота, но он быстро ухватился за напряженное плечо своего возлюбленного.
Когда Сюэ Сянь изо всех сил пытался отдышаться, Сюань Минь поднес руку к талии и опустил ее глубже.
Сюэ Сянь, наконец, не смог сдержать стон. Сюань Минь взглянул на него полузакрытыми глазами и внимательно изучил его лицо и губы. Другой рукой Сюань Минь схватил его за подбородок, а затем повел поцеловать…
Много-много веков назад Сюэ Сянь услышал фразу «драконы — эротические существа» в народных слухах и тут же рассмеялся, высмеивая глупость смертных. За те бесчисленные годы, которые он прожил, он никогда не находил в себе ничего, что могло бы сопоставить его с такой фразой.
Но теперь, внезапно подумал он, что эта фраза имеет смысл…
Но это не его вина. Это был плевок дракона.
Ах да… и кулон из медной монеты, и красная нить.