Каменный Чжан разложил три больших стола в главном зале своего комплекса, и члены его семьи, а также два ученика, которые следовали за ним последние десять лет, сели на два из них. Третий стол был странным — он был такого же размера, как и два других, но на нем было всего четыре стула.
Когда наступил вечер, Каменный Чжан даже дошел до того, что попросил некоторых людей помочь ему принести ширму в холл и поставить ее между этим столом и двумя другими. Он вел себя очень загадочно.
Самым странным было то, что когда слуга прибыл с блюдами, Каменный Чжан специально приказал им положить вегетарианские блюда с одной стороны, а мясные — с другой. Эти два типа нельзя было смешивать ни при каких обстоятельствах.
Никто здесь не был посторонним, и гости не возражали против всего этого, но им было очень любопытно, и они пошли расспросить об этом каменного Чжана.
Каменный Чжан только снисходительно махнул рукой и загадочно сказал:
— Почетные гости.
Когда в ночном небе начала подниматься полная луна, в парадную дверь громко постучали. Каменный Чжан поспешил поприветствовать незнакомца во дворе и захохотал.
— Лу Няньци здесь! — воскликнул он тепло.
— Эй, почему я чувствую, что ты снова стал выше?
Действительно, у двери стоял Лу Няньци. Спустя более десяти лет он уже не был тем худым мальчиком. Если не считать небольшого следа прошлого на его лбу — родинки посередине лба — теперь он выглядел совершенно иначе. Он был высоким и худым, и на самом деле начал напоминать Цзян Шинина с прилежным видом.
— Я думаю, вы только что стали ниже, — ответил Лу Няньци. — В прошлый раз, когда я столкнулся с вами возле магазина Ли, вы не все были горбатыми, как сейчас.
Он по-прежнему говорил холодным и отстраненным тоном, что поначалу шокировало большинство людей. Но Каменный Чжан привык к этому и совсем не возражал.
— Ну, теперь я в таком возрасте. Все мастера сгорбились, и я просто рад, что это заняло у меня столько времени. Я не могу сравниться с такими молодыми людьми, как ты, — весело ответил Каменный Чжан, направляясь Лу Няньци в банкетный зал.
— Где все твои дети?
— Они провели весь день, играя, и теперь они измучены. Я не могу брать их с собой на такое мероприятие. Может быть, через несколько лет, — сказал Лу Няньци
Возможно, это произошло потому, что Лу Няньци был беспризорным ребенком, усыновленным их родителями в горах, но теперь, когда Лу Няньци вырос, он время от времени встречал брошенных под мостом сирот и приводил их домой, чтобы они росли. Он прославился на всю страну своими предсказаниями и мог позволить себе накормить несколько дополнительных ртов.
Когда Каменный Чжан изначально пригласил Лу Няньци на праздник, он сказал ему взять с собой троих малышей, но Лу Няньци отказался. Дети по-прежнему сохранили некоторые из своих уличных привычек — они не доверяли и легко пугались.
Так что Каменный Чжан не настаивал. Но он был капризным мужчиной, который любил посплетничать и заниматься чужими делами. Когда он впервые прочитал письмо Лу Няньци, он начал беспокоиться, что сироты никогда по-настоящему не оправятся от пережитого на улице, но затем он снова почувствовал себя успокоенным…
Потому что мы говорили о Лу Няньци.
Каждый раз, когда Каменный Чжан сталкивался с Лу Няньци протяжении многих лет, встреча вызывала у него эмоции. Он был благодарен, наблюдая, как подавленный, недоверчивый и обремененный мальчик постепенно превращается в человека, которым он является сегодня.
Для Каменного Чжана это было доказательством того, что доброта и щедрость могут передаваться по наследству от отца к сыну.
— Они ещё не пришли? — спросил Лу Няньци, оглядывая зал.
Даже по прошествии всего этого времени его зрение оставалось прежним — технически не слепым, но и не лучшим. Но по мере того, как он продолжал оттачивать свои навыки гадания, дошел до того, что его видение больше не мешало его повседневной жизни.
Каменный Чжан посмотрел в том же направлении, что и Лу Няньци, и покачал головой.
— Может быть, позже.
Другие члены Чжана, услышав это, подняли глаза с озадаченным выражением лиц. У Каменного Чжана были дети в позднем возрасте: сын был немного старше и ему исполнилось двадцать — он был всего на два или три года моложе Лу Няньци, — но дочери было всего шестнадцать, она была еще молодой и свежа. К счастью, она последовала примеру своей матери.
Дочь подняла глаза и, наконец, не могла не спросить своего отца:
— Папа, что ты делаешь, глядя в небо?
Каменный Чжан любил свою дочь — если бы кто-нибудь еще спросил, он бы смог что-то придумать, но когда она спросила, он вместо этого понизил голос и признался: