Не говоря ни слова, он потянулся, чтобы схватить его.
В тот момент, когда он обвил рукой золотой шар, в его ладонь упала колоссальная сила. Казалось, что он поймал не какой-то шар, а всю гору Тай.
Поэтому золотой шар ударил его, еще дальше в водные глубины, не успев отреагировать.
Сюань Минь, «…»
25. Кости глубин (II)
Вода была глубже, чем казалось, к тому же она была на удивление холодной. В одно мгновение холодный воздух проник в кожу и кости. Когда Сюэ Сянь был заморожен холодной водой, его мысли сразу прояснились. Этот мерзкий отродок еще не понимал ситуации, его голова была туманной, и все же он бесстыдно спросил Сюань Миня через золотой шар:
— Лысый, как я попал в воду?
Знает только призрак. Сюань Минь потерял дар речи.
Мерзкое порождение снова удивилось:
— Почему ты тоже здесь?
Сюань Минь, «…»
Даже призрак не узнает.
Тело Сюэ Сяня находилось внутри золотого шара, поэтому, конечно, он без колебаний говорил, когда ему хотелось. Но как только Сюань Минь открыл рот, ему пришлось проглотить немного воды. Проблема была не в холодах, проблема в том, что источник воды был неизвестен, и они не знали, живы они или мертвые, и как долго они здесь пробыли. Если подумать, вода не может быть такой чистой. Вместо того, чтобы позволить ему выпить это, с таким же успехом можно позволить своему телу погрузиться на дно воды.
Пока он говорил, вода уже отступила. Скорость золотого шара не уменьшилась и с грохотом рухнула на дно бассейна. Несмотря на то, что на дне бассейна был толстый слой осадка, обеспечивающий некоторую амортизацию, рука Сюань Миня была раздавлена до тех пор, пока его пальцы не разжались. Если бы это был кто-нибудь другой, их кости обратились бы в пыль.
В растерянном состоянии Сюэ Сянь чувствовал, что что-то использовалось в качестве подушки для него, он хотел сказать несколько слов, но обжигающий жар продолжал путать его мысли, а постоянная дрожь почти вызвала его рвоту. Он катался по грязи и песку, как муха без головы, но, казалось, был движим какой-то мыслью, что-то торопясь искать.
Однако, как только грязь и песок были перемешаны, весь бассейн стал очень мутным. Не говоря уже о том, чтобы что-то найти, для него было достаточно хорошо не потеряться.
— Это вся мутная вода, так раздражает!
Сюэ Сянь в своей сонливости выплюнул фразу раздраженным, немного более враждебным тоном, чем обычно.
Где это находится? Где это находится? Где это находится…?
Он даже не знал, что ищет, но эта фраза крутилась в его голове.
Бум!
Каждый раз, когда звучала дрожь, Сюэ Сянь становился все более нетерпеливым. Грязь и песок постоянно мешали сотрясениям и не могли осесть, делая воду более мутной. Сюань Минь, отдернув ладонь, очень быстро потерял из виду золотой шар. В таких глубоких водах с бесконечным дном ни один смертный не выдержал бы этого. Даже Сюань Минь не был исключением.
Лу Няньци отреагировал первым. Он сбежал из открытых рук Сюань Миня, но он все еще не мог избавиться от чувства, что он не может дышать, когда тонет. После того, как некоторое время яростно боролся и проглотил несколько глотков воды, он постепенно перестал двигаться. Следующим был Цзян Шинин, которого снова превратили в бумагу; он уже был диким привидением, и ему не нужно было дышать. Однако из-за постоянных толчков и взбалтывания воды его тонкая бумажная кожа вот-вот растворилась бы. Последним был Сюань Минь…
Как только он нахмурился и его зрение начало растворяться в темноте из-за головокружения, неподалеку от песка раздался ужасающий звук. Звук проник сквозь темные и мутные глубокие воды и эхом разнесся по всей гробнице.
В этот момент Сюань Минь, впавший в сонное состояние, внезапно испугался. По какой-то причине этот громкий и далекий плачущий звук имел необъяснимое ощущение чего-то знакомого, заставляя его чувствовать себя так, как будто он слышал его раньше. Однако в тот момент, когда это мелькнуло в его голове, темная глубокая вода внезапно начала кружиться, как сумасшедшая.
В мгновение ока образовался огромный водоворот, как будто кто-то внезапно просверлил дыру на дне этой глубокой лужи. Вся вода в бассейне устремилась вниз с неистовой интенсивностью быстротой.
Не только Сюань Минь, но и все, что плавает в темной воде, втягивалось в этот кружащийся вихрь. Течение было настолько сильным, что никто не мог сопротивляться.
Когда его втягивал поток, Цзян Шинин с грустью подумал: «Оказывается, лучшее раствориться, а хуже всего — разорваться на части».
Не только бумажные, но даже живые люди, такие как Лу Няньци и Сюань Минь, с трудом могли удержаться; каждый сустав в их теле, казалось, был доведен до крайности. Если бы течение было сильнее, все они были бы смещены.