И все же, вот я сидел здесь, с горой ответственности, и я даже не пытался взять что-либо из этого на себя. В то время как я должен был отвечать на звонки и просматривать отчет по анализу затрат, я просматривал запись с камер видеонаблюдения на лестничной клетке седьмого этажа.
Без звука.
Я мог только представить, что говорили друг другу Элиза и Майлз. Напряженно. Эмоционально. Майлз впервые в жизни выглядел серьезным. Элиза страстной.
Я смотрел его несколько раз, и всегда все заканчивалось одинаково: он обнимал ее, она таяла в нем и обнимала его в ответ.
Они никак не могли быть парой.
Но почему бы и нет? Они были одного возраста. Элиза была красива. Майлз... что ж, у него было свое обаяние, которое, казалось, притягивало к нему женщин толпами. Почему бы им не интересоваться друг другом?
Испытывая отвращение к себе, я стучу по клавиатуре.
Запись началась сначала.
Я посмотрел ее снова.
ГЛАВА 8
Эллиот собирался убить меня. Он ненавидел, когда кто-то опаздывал. К счастью, мой брат любил меня и простил бы... после того, как выпотрошил. Это была самая неприятная часть, которую я хотела пропустить.
Поздний завтрак не должен был быть напряженным.
Но когда я пришла в ресторан, Эллиот был не один и не выглядел сердитым. Он смеялся над чем-то, что сказал его друг Лука Росси. Я подошла к столу, неуверенно улыбаясь, и они оба встали. Эллиот быстро обнял меня и поцеловал в щеку. Лука схватил меня в объятия, откинул назад в чисто драматической манере, затем притянул к себе, чтобы поцеловать в лоб.
— Bellissima! — Он провел ладонью по моей макушке, лучезарно улыбаясь мне. — Это было слишком давно. Я обижен, что ты вернулась в Денвер несколько недель назад, и я вижу тебя впервые. Мне пришлось умолять Эллиота позволить мне поехать с ним сегодня.
Лука Росси был стопроцентным дерьмом. Но он был очарователен и заставлял меня смеяться, поэтому я позволила ему выйти сухим из воды.
Для него это было в порядке вещей: женщины не обращали внимания на его хамское поведение. Помимо обаяния, он был потрясающе красив, его итальянские корни проступали в гладких эбеновых волосах, золотистом цвете лица и выразительных карих глазах. Прибавьте к этому его рост и подтянутое тело, и Лука заставлял трусики спадать, куда бы он ни пошел.
С ним невозможно было не пофлиртовать. С того момента, как он приехал домой с Эллиотом на каникулы из Стэнфорда, у нас завязалась дружеская перепалка. Мы оба знали, что это безобидно, но это сводило Эллиота с ума.
Тем больше причин сделать это.
— И я обижена, что вернулась несколько недель назад, а ты даже не позвонил мне, — выпалила я в ответ, усаживаясь на свое место.
Лука схватил меня за руку, потер большим пальцем костяшки пальцев и одарил щенячьими глазами.
— Я бы так и сделал, моя милая Элиза, если бы твой эгоистичный брат дал мне твой новый номер телефона. На самом деле он сказал мне, что, если я захочу его, мне придется потрудиться, чтобы найти его самому. Ты можешь в это поверить?
Эллиот закатил глаза.
— Убери руку от моей сестры.
С ухмылкой Лука поднес мою руку к своему рту, громко поцеловав ее.
— Элиза, скажи Эллиоту, чтобы он перестал вмешиваться в наши отношения, — взмолился Лука.
Я поднесла руку Луки ко рту и точно так же поцеловал его.
— Эллиот, прекрати вмешиваться. Разве ты не хочешь, чтобы Лука был твоим шурином?
Верхняя губа Эллиота скривилась от отвращения.
— Зачем тебе вообще шутить по этому поводу? Теперь у меня пропал аппетит.
Четвертый стул за столом внезапно выдвинулся, и Уэстон Олдрич втиснулся на сиденье.
— Извините, — он положил телефон лицевой стороной вниз на стол и повернул голову, чтобы поприветствовать меня. — Привет, Элиза.
— О, привет. Я не знала, что ты будешь здесь.
Боже милостивый, мои щеки пылали. Я распустила волосы, надеясь, что это хоть немного скроет мое смущение. Вчера я была такой наглой, отправляя ему по электронной почте всевозможные язвительные замечания. Это было легко из-за ширмы. Встретиться с ним снова было совсем другой игрой. Если бы я знала, то, возможно, сменила бы свое походное снаряжение. Леггинсы и футболка с длинным рукавом были не самым лучшим моим нарядом.
Эллиот откашлялся.
— Ни один из них не был приглашен. Сегодня утром в спортзале я упомянул, что собираюсь устроить тихий поздний завтрак со своей сестрой, и они решили вмешаться.
Лука поднял свой бокал.
— Я никогда не отказываюсь от бездонных сортов мимозы.
Уэстон развел руками.
— Я не мог остаться в стороне, не так ли? Я был бы донельзя сварливым.
Дорогой. Гребаный. Бог.
Почему?
Если бы можно было окунуться в воду и растаять в луже, как Злая Ведьма Запада, я бы так и сделала. Уэстон, Эллиот и Лука остались бы таращиться на кучу одежды и студенистую жижу на моем стуле, но я бы с радостью ушла, подальше от этого ужасного момента.
Лука расхохотался.
— Как будто ты не всегда такой сварливый, — он снова схватил меня за руку. — В любом случае, ты прервал нашу дискуссию. Эллиот возражает против того, чтобы брать меня в шурины. Ты можешь поверить в это дерьмо? Я оскорблен.
Уэстон склонил голову набок.
— Разве тебе не пришлось бы сначала завоевать Элизу? На самом деле, тебе стоило бы перестать спать с любой разумной женщиной, прежде чем ты это сделаешь. Тест на ЗППП был бы хорошим следующим шагом. Не знаю, кажется, что ты ставишь телегу далеко впереди лошади.
В тоне Уэстона было что-то жесткое, а в его ухмылке – насмешка. За все годы, что я знала его или наблюдала за ним на расстоянии, я никогда не видела у него такого выражения лица, тем более направленного на его хорошего друга.
Лука держал мою руку в своей, но его юмор испарился.
— Это удар ниже пояса, Уэст. Что у тебя в заднице?
Я уставилась на Уэстона. Его ухмылка погасла.
— В этом не было необходимости, — предупредила я.
Его взгляд остановился на мне.
— Луке нет необходимости бесстыдно флиртовать с тобой, когда это явно доставляет неудобства Эллиоту.
Эллиот поднес чашку с кофе ко рту.
— Говори за себя, Уэст. Хотя мысль о том, что моя сестра поддастся вопиющим домогательствам Луки, отталкивает, у меня действительно есть чувство юмора. Они годами разыгрывали одну и ту же шутку. Я не беспокоюсь о том, что мои друзья будут преследовать мою сестру. Мы все знаем, что она запретная зона.
Я закатила глаза.
— Я не осознавала, что я запретная зона. У меня было глупое впечатление, что я женщина, которая может сама принимать решения.
Эллиот поставил свою чашку, его движения были небрежными и непринужденными.
— Ты можешь. Я надеюсь, что ты находишь идею уступить Луке такой же отталкивающей, как и я.
Я фыркнула, подзадоривая его еще немного.
— Я не знаю... — я поднесла руку Луки к своей щеке, прижимая ее там: — Лука сегодня ужасно хорошо выглядит, а я сейчас свободна. Возможно, пришло наше время.
Лука подмигнул мне.
— Неужели? Господи, Элиза. Предупреди парня. У меня не было возможности сделать эпиляцию всего тела, — он указал на свою футболку и джинсы. — По сути, под одеждой у меня человеческий свитер.
Я прикусила нижнюю губу и затрепетала ресницами.
— О, продолжай говорить, ты, грязный, пушистый медведь.
Наша официантка остановилась у нашего столика, принимая заказы, и мы с Лукой поднялись на борт «бездонного поезда мимозы», судя по постоянному хмурому виду Уэстона, мне нужно было выпить, чтобы пережить этот поздний завтрак и не огрызнуться на него.