— Хммм? — Его бровь поползла вверх. — Элли? Я не знаю. Тогда Эллиот и ты были чем-то вроде всей моей жизни вне школы. Меня бы не удивило, если бы он заметил это, когда я болтал о тебе.
— О, — я резко опустила голову, не находя слов. Конечно, любому, у кого есть глаза, было очевидно, что Уэстон и Эллиот были близки еще с начальной школы, но я никогда бы не подумала, что он включит меня в свою всю жизнь.
— Почему он тебя обнимал?
Я резко повернулась к нему.
— Что? Откуда ты это знаешь?
Он ворчал, постукивая большими пальцами по рулю. Казалось, он не горел желанием отвечать мне, что означало, что я тоже не отвечала ему.
— Ты действительно не собираешься мне отвечать?
Поскольку он предпочел промолчать, я сделала то же самое. Но пока я молчала, я обдумывала возможные варианты. На самом деле был только один, который имел смысл, но я не могла представить, зачем Уэстону смотреть камеры службы безопасности.
Он загнал свою машину на подземную парковку под нашим зданием. Я не совсем разобралась с дверью, но все было в порядке, так как он нажал на экран в консоли, открывая ее для меня.
Уэстон подключил машину к зарядке, после чего мы направились к лифту.
— Пентхаус? — Я поджала губы.
— Где же еще? — Его глаза скользнули по мне. — Тебе нравится твоя квартира?
Я кивнула.
— Да, хотя я с подозрением отношусь к арендной плате.
— Просто прими свою удачу. Не задавай вопросов.
— Ты что-нибудь знаешь о цветах, которые я получаю каждую неделю?
В пятницу, когда я вернулась домой с работы, меня ждал еще один букет. Такой же милый и симпатичный, как и на прошлой неделе. Терренс понятия не имел, от кого они, и, конечно, открытки не было.
— Нет, — он засунул руки в карманы. — Не хочешь подняться ко мне домой?
— Нет, — мой нос дернулся. — Хочешь пойти ко мне?
— Да.
У меня внутри все перевернулось от его немедленного ответа.
Он последовал за мной из лифта, маяча у меня за спиной, пока я открывала дверь. Было тихо, так что Сирша, вероятно, все еще спала. Алкоголь сильно подействовал на нее. Она собиралась провести воскресенье в постели и, зная ее, не чувствовала бы себя ни капельки виноватой из-за этого.
Я протянула руку к цветам, стоящим на кухонной стойке.
— Они тебе не знакомы?
Он медленно покачал головой.
— Я их раньше не видел. Хотя они идеального размера для прикроватного столика. Интересно, почему ты их туда не поставила.
Я поманила его следовать за мной по коридору.
— Мы должны вести себя тихо. Сирша отсыпается после её вечера субботы.
— До сих пор?
Я посмотрела на него через плечо.
— Это прозвучало осуждающе.
— Так и есть.
Я прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы не рассмеяться. Он не имел права знать, что я нахожу его забавным.
Прямо в дверях своей спальни я указала на цветы на прикроватной тумбочке.
— Это с прошлой недели. Они все еще очень свежие. Я меняла их местами, чтобы мы с Сиршей могли ими насладиться.
Я посмотрела на него снизу-вверх. Он был близко. Несмотря на его влажную одежду, от него исходило тепло его тела. Это пришло мне в голову, когда мы были одни в моей спальне. Зачем я пригласила его сюда? Я не могла вспомнить мыслительный процесс.
Мне также пришло в голову, насколько открытой я была в своих леггинсах. Они отлично подходили для пеших прогулок, а не для того, чтобы предстать перед Уэстоном Олдричем и всем его совершенством.
— Ты хороший друг, с которым можно поделиться, даже если твой сосед по комнате ленив.
Фыркнув, я толкнула его в грудь.
— Она не ленивая. Сирша – самый занятой человек, которого я знаю. Иногда это ее настигает.
Он углубился в мою комнату, взяв фотографию с моего комода. Эллиот, моя мама и я на его выпускном в средней школе. Пару лет спустя она ушла, и наша семья сократилась до двух человек.
— Она даже не могла притвориться счастливой, — заметила я.
— Нет, — он провел большим пальцем по фотографии. — Эллиот уезжал. Вероятно, для нее это был тяжелый день.
— Для нее каждый день был тяжелым.
Он отложил фотографию и повернулся ко мне, засунув руки обратно в карманы.
— Ты совсем не похожа на нее.
— Хорошо. Мне нравится, когда люди говорят, что я такая же, как мой папа. Когда они сравнивают меня с моей мамой, это похоже на оскорбление.
— Возможно, это не так, но я могу понять, почему ты так считаешь, — его губы сжались в твердую линию. — Обстоятельства не идеальные, но я рад, что ты вернулась в Денвер. Эллиот рад, что ты дома.
Было странно видеть его в моей комнате, и он стоял там, как будто ему было совершенно комфортно среди моих вещей. Было так много дистанции — дистанции, которую я навязала, а он добавил к ней, что находиться сейчас в непосредственной близости, по общему признанию, было неприятно.
— Спасибо. Обстоятельства на самом деле дерьмовые, но пребывание здесь – нет. Шикарная берлога определенно облегчает боль.
Он усмехнулся, его идеальные розовые губы растянулись в красивой улыбке, и у меня внутри все сжалось. Почему он должен был так выглядеть и смеяться, как-будто я могла себе представить, как слышу в спальне, сходя с ума от него?
— Приятно это знать, — он прошел вперед, туда, где я стояла у двери. — Мне пора идти. Я, наверное, намочил твой пол.
Я отступила в сторону, чтобы дать ему пройти.
— Знаешь, с твоей стороны было невероятно по-джентльменски пригнать для меня машину.
Он провел рукой по груди, все еще мягко улыбаясь, мы оба стояли в дверях.
— Если я не буду практиковаться раз в год, я забуду, как это делается.
Я ахнула, прижав руки к щекам.
— И ты практиковался на мне? Вау, что я сделала, чтобы заслужить эту честь?
Он протянул руку и потянул меня за кончик волос, одарив долгим взглядом.
— Ты вернулась.
— Так просто?
Уголок его рта дернулся.
— Да. Просто, — он убрал волосы с лица. — Мне действительно нужно идти. У меня впереди несколько часов работы, и снова моя одежда промокла.
После того, как Уэстон ушел, и у меня было время прокрутить в голове то, о чем мы говорили, я поняла, что он так и не объяснил, почему подкидывает мне записки.
Я сделала мысленную заметку спросить его на работе.
И на этот раз я с нетерпением ждала встречи с ним снова.
ГЛАВА 9
Генеральные директора занятые люди. Я знала это.
Но после того, как я так часто видела Уэстона в течение первых двух недель в Andes, я предположила, что у меня возникли ложные ожидания. На этой неделе была другая история. Я даже мельком не видела его в лифте.
Вот почему я так широко улыбалась, когда в четверг села за свой стол и обнаружила, что меня ждет почта.
Альфред Хичкок боялся яиц.
Я прыснула со смеху. Теперь, когда я знала, что это от Уэстона, хотя он и не признался в этом прямо, я с нетерпением ждала их получения. Он оставлял мне по одному факту каждый день на этой неделе, каждый со случайным фактом, который не имел никакого отношения к слонам.
Мимо прошел Майлз, тихо насвистывая. Он остановился передо мной, постукивая костяшками пальцев по моему столу.
— Что означает эта легкая улыбка?
Я сморщила нос. Я, конечно, простила его, но мы не были друзьями. Я не была уверена, что вообще хочу с ним дружить.
— Ничего, — я попыталась спрятать записку в руках, но он заметил ее.
Его бровь приподнялась.
— Не я подбросил это.
— Я знаю, что ты этого не делал.
— Кто это сделал?
Я пожала плечами. Я работала над восстановлением своей способности доверять людям, но действительно сомневалась, что когда-либо смогу доверять Майлзу Олдричу. Если бы я это сделала, это наверняка заняло бы больше, чем несколько дней.