До сих пор.
Что бы я ни делал, это ничего не меняло.
Каждый раз, когда я видел ее, это чувство росло.
— Я хочу тебя, и притворство, что это не так, не отменяет этого. Я, черт возьми, хочу тебя, Элиза, — мои челюсти были так напряжены, что заявление вышло жестким и злым.
Она втянула воздух, ее пальцы впились в мою грудь.
— Ты мудак.
— Я знаю это. И хотеть тебя невозможно, но это так. Я знаю, ты это чувствуешь.
Ее подбородок вздернулся. Вызывающе. Именно так мне это нравилось.
— Знаешь, это никогда не сработает.
— Я знаю это. Но нам нужно сжечь это... что бы это ни было между нами. Мы должны это сжечь.
Ее брови взлетели вверх.
— Вычеркнуть это из нашей системы?
Я взял ее лицо в ладони, потирая большим пальцем ямочку на ее подбородке.
— Именно.
— Пока мы здесь? — прошептала она.
— Только пока мы здесь.
Она приподнялась на цыпочки, ее губы коснулись моих.
— Я должна сказать «нет».
Мои губы дрогнули.
— Ты обязательно должна. — Затем я запустил пальцы в ее волосы на затылке и сжал их в кулак. — Но ты этого не сделаешь, потому что я знаю, ты тоже это чувствуешь.
— Ты ничего не знаешь, — прошипела она, наклоняясь ко мне.
— Я знаю, что заставлю тебя кончать, пока ты не закричишь.
Она покачала головой.
— Нет.
Я снова потянул ее за волосы.
— Нет? Не отказывай мне.
Ее губы скользнули по моим, и на втором заходе ее язык слегка провел по моей нижней губе.
— Дело в том, что я не кричу, когда кончаю.
— Ммм, — я прикусил ее губу зубами, легонько потянув. — Я точно помню, как сладко ты звучишь, когда кончаешь. Но я думаю, что могу добиться большего успеха, когда рядом нет никого, кто мог бы услышать.
Она толкнула меня, но недостаточно сильно, чтобы я подумал, что она говорила серьезно.
— Я зла на тебя. Ты ведь знаешь это, верно?
— Я тоже злюсь на тебя, — я запрокинул ее голову назад, облизывая длинную линию от ключицы до мочки уха. — Все еще сильнее, чем когда-либо в своей жизни. Все равно мне нужно трахнуть тебя, прежде чем я совершу насилие, чтобы избавиться от этого безумия.
— Неужели это такое безумие – испытывать ко мне влечение? — спросила она дрожащим шепотом.
— Для такого как я, да. Ты понятия не имеешь, что творится у меня в голове, когда я рядом с тобой, — я вонзил зубы в сухожилие на ее шее, отчего по ее телу пробежала дрожь. — Когда я вижу тебя, мне хочется съесть тебя живьем, отшлепать, сосать твои мягкие места, пока я не отмечу каждое из них.
Она издала задыхающийся стон, ее голова откинулась назад.
— У меня все слабые места, Уэст.
— Тогда, я думаю, мне нужно начинать, потому что у меня много работы.
Мой рот прижался к основанию ее горла, сильно посасывая, пока она не застонала. Мои губы прижались к тому же месту, снимая боль поцелуями.
Я отстранился, чтобы проверить, как она. Ее глаза были закрыты, губы приоткрыты, когда она глубоко вздохнула.
— Тебе это нравится?
— Дааа, — ответила она. — Хотя ты мне не нравишься.
Я усмехнулся, снова утыкаясь лицом в ее шею.
— Я уже говорил тебе раньше, ты нравишься мне достаточно для нас обоих, — я пососал ее кожу и обхватил ладонями ее грудь. Они были тяжелыми и круглыми, переваливаясь через края моих ладоней таким образом, что посылали уколы боли прямо в мои яйца.
Мне нужно было заполучить ее, узнать эту ее часть, чтобы я мог выкинуть вопросы из головы. Я больше не мог мыслить здраво, если не был погружен с головой в свою работу, и даже тогда, даже тогда, мои мысли иногда возвращались к этой женщине.
Посасывая ее кожу, я подталкивал ее к кровати. Она стала податливой, позволяя мне вести ее. Когда ее колени коснулись матраса, мы остановились, уставившись друг на друга.
Вот и все.
Прыгай или уходи.
У меня не было выбора. Моя преданность, здравый смысл и чувство самосохранения были похоронены глубоко под моей потребностью в Элизе.
Ее пальцы запустились мне в волосы. Она прикусила нижнюю губу, ее взгляд скользнул по мне. Затем одна рука опустилась, потянувшись вниз по моему животу к поясу моих джоггеров. Мой член был прямо там, натягивая резинку. Она надавила на него своей плоской ладонью.
— Уэст, — выдохнула она.
— Ты собираешься это принять, не так ли, детка?
Она кивнула, снова прикусив губу.
— Скажи это, Элиза. Скажи мне, что ты этого хочешь.
— Я хочу, чтобы ты... — ее пальцы обхватили мой член, скользя вниз по моей длине через штаны, — ...трахнул меня этим. Делай это жестко и грязно, чтобы я забыла все причины, по которым ты не должен.
Доза чистого адреналина пробежала по моему позвоночнику. Схватившись за вырез ее топа, я дернул его так сильно, что тонкие бретельки лопнули, и ее сиськи вывалились наружу, кремовые, увенчанные восхитительными темно-розовыми сосками.
— О, черт возьми, да, — прорычал я. — Снимай шорты и ложись на кровать, детка. Дай мне посмотреть, что у меня получилось.
Мы оба пошевелились, отбрасывая одежду в сторону. Элиза забралась на кровать, ее темные волосы веером разметались по белой подушке. Я уперся одним коленом в матрас, замедляясь, чтобы рассмотреть ее.
— Господи, Уэст, ты попался.
Это заставило меня рассмеяться. Я сжал свой член в кулаке, все еще оглядывая ее.
— А ты чертовски хорошенькая.
Она извивалась на простынях, скрестив руки на животе. Недовольный тем, что мне загораживают обзор, я наклонился, взял ее руки в свои, медленно разжимая их снова.
— Я должен увидеть тебя, Элиза.
Легкий вздох слетел с ее розовых губ.
— Хорошо.
Я начал свое чтение заново. Разглядывая ее полные, круглые груди и выступающие соски. Небольшую выпуклость над овальным пупком. Нежный изгиб ее живота внизу, переходящий в идеальный треугольник темных волос.
Мой член пульсировал, жаждал войти в нее, погрузиться во все это тепло и мягкость.
Ее изгибы были олицетворением декаданса. Ни одной острой грани или резкого угла. У нее была загорелая кремовая кожа, мягкая и гладкая повсюду. Все в ней было до крайности женственным и чувственным.
Мне пришлось с трудом сглотнуть, что-то очень похожее на нервозность застряло у меня в горле.
Элиза Леви была мечтой, о которой я никогда не позволял себе мечтать.
— Иди сюда, — потребовала она с медовым привкусом на языке, протягивая руку. — Трахни меня, Уэст.
Опустившись на колени у ее ног, я скользнул руками по внешней стороне ее бедер к коленям, раздвигая ее ноги. Я не мог оторвать от нее взгляд. Она захныкала, когда я провел губами по внутренней стороне ее бедра.
Мои пальцы были перед моим ртом, проводя по ее пухлой, влажной киске, раздвигая ее щелочку, чтобы показать ее влажные розовые складочки.
— Такая чертовски красивая, Элиза, — я скользнул в нее двумя пальцами, мои глаза прикрылись, когда ее тепло окутало меня. Перемещая их туда-сюда, я работал над тем, чтобы растянуть ее, чтобы поместиться внутри нее. — Так тесно, детка. Мне нужно быть там.
Она протянула мне руку.
— Давай, Уэст.
— Не раньше, чем я попробую. Я должен попробовать.
Я опустился между ее бедер, проводя ртом взад-вперед по ней. Она была свежей, чистой, скользкой, горячей. Я зарылся лицом в ее складочки, облизывая ее всю, двигая пальцами внутрь и наружу. Звук ее возбуждения был самой сексуальной вещью, которая когда-либо наполняла мои уши. Она была такой набухшей, ее клитор был похож на маленькую сладкую бусинку, когда я перекатывал его языком.
— Уэст, — простонала она, запуская пальцы в мои волосы. — Еще, еще, — ее бедра приподнялись, еще теснее прижимая ее киску к моему рту. Я дал ей больше, посасывая ее клитор, трахая ее киску пальцами.