Излишне говорить, что я был бы потерян без нее.
Она снова просунула голову в мой кабинет.
— Она сказала нет.
— Нет?
В стальных глазах Ренаты горел огонь.
— Лиз Леви сказала, что нет, спасибо, она слишком занята, чтобы задержаться на ланч. Я спросила, есть ли более подходящее время, и она сказала, что будет занята весь день.
Мои брови тяжело нависли над глазами.
— Что?
Тонкие губы Ренаты поджаты, скорее всего, чтобы скрыть веселье.
— Я не думаю, что мисс Леви хочет с тобой обедать.
Что за хрень?
Кое-что обо мне: когда я давал обещание, я его выполнял. Возможно, Элиза была слишком занята, чтобы отрываться от работы, но ей нужно было есть, и мне тоже.
Десять минут спустя я прибыл на креативный этаж с бумажным пакетом сэндвичей, приготовленных специально для меня в кафетерии. Блуждание по этажам не было для меня чем-то необычным, поэтому, когда люди поднимали головы от своих столов, чтобы кивнуть или поприветствовать меня, никто не нырял в укрытие и не казался встревоженным.
Вот это мне нравилось.
Я никогда не хотел терять этого.
Элиза сидела за своим столом в наушниках и печатала на клавиатуре. Когда я остановился перед ней, ей потребовалось несколько мгновений, чтобы поднять глаза. Ее розовые губки приоткрылись, когда она поняла, кто там стоит.
Она сдвинула наушники назад.
— Уэстон.
Я поднял пакет.
— Я принес ланч. Потрать двадцать минут на то, чтобы поесть со мной.
— Эм... — Она прикусила нижнюю губу. — Хорошо. Я могу...
— Это верно. Ты можешь.
Зная, что у нее не было выбора, кроме как следовать за мной, я направился к зоне отдыха на противоположной стороне этажа. На этом уровне все было открыто. Не было стен, окружающих четыре стола, барную стойку и холодильник. Один столик был занят, остальные свободны. Я сел за ближайший к окнам столик, подальше от другой группы.
Повернув голову, я наблюдал, как Элиза лавирует между столами, улыбаясь своим коллегам. Прошло много времени с тех пор, как я видел ее лично, и социальные сети показывали не так много. Она была такой же, но совершенно другой. Словами не передать произошедшие перемены.
Она скользнула на сиденье напротив меня, и я быстро, бегло осмотрел ее. В отличие от большинства людей в офисе, на ней не было одежды Andes. Вместо этого на ней были черные брюки и белый топ с маленьким черным галстуком на шее.
Профессионально.
Вся она была такой. Даже ее гладкие черные волосы.
— Ты подстриглась.
Ее губы снова приоткрылись, и она провела рукой по их кончикам.
— Да. Несколько месяцев назад.
— О, — я пододвинул бумажный пакет к ее стороне стола. — Выбирай.
— Эм... — она открыла пакет и достала сэндвичи один за другим. — Это многовато.
— Я не был уверен, что тебе нравится. Я заметил, что ты ешь вегетарианскую еду в кафетерии, поэтому заказал постное и с мясом.
Она выбрала сэндвич и отодвинула остальные на мою сторону стола.
— Я не вегетарианка. Спасибо, что был таким заботливым.
— Конечно. В этом нет ничего особенного.
Как всегда, Элиза съела свой маринованный огурец, прежде чем заняться чем-либо еще. Когда она откусила последний кусочек, ее губы скривились.
Я положил свой на салфетку и подвинул ей.
Она нахмурила брови. Я пожал плечами. Она взяла маринованный огурец, как и сотни раз до этого, когда мы танцевали этот танец.
— Как ты устроилась? — спросил я.
— Действительно хорошо, — она откусила от своего сэндвича, показывая, что на этом ее ответ закончен.
— Мы не слишком нагружаем тебя?
Сглотнув, она вытерла рот салфеткой.
— Нет. Мне нравится то, что я делаю. Хотя работы много, она интересная.
— Хорошо. Я беспокоился, так как у тебя не было времени заскочить на ланч.
— О, — ее плечи опустились. — Эллиот попросил тебя сделать это?
— Что сделать?
Она поджала губы, ее взгляд метнулся в сторону.
— Посидеть со мной? Проверить, не съезжаю ли я с катушек? Что-то в этом роде.
— На самом деле, нет, он этого не делал. Но, учитывая, что ты здесь работаешь, а он мой хороший друг, я чувствую некоторую ответственность за то, чтобы у тебя все было хорошо.
Элиза вздернула подбородок. У нее всегда был симпатичный подбородок с ямочкой прямо посередине, как будто кто-то надавил на него большим пальцем и оставил отпечаток. Сейчас в нем было что-то элегантное. Элегантное и упрямое.
— У меня все хорошо, о чем я много раз говорила своему брату. Ему не нужно было посылать тебя перепроверять.
— Я же говорил тебе, что он меня не посылал. Это было добровольно, — я сделал глоток воды. — Я рад знать, что тебе нравится здесь работать.
— Я верю.
Мы были такими неестественными. Так было не всегда. Я был на четыре года старше, так что мы не были лучшими друзьями или что-то в этом роде, но вплоть до моего отъезда в колледж Элиза была мне чем-то вроде младшей сестры. Когда я вернулся на каникулы в честь Дня благодарения, она почти не разговаривала со мной. Она отстранилась от меня, хотя я продолжал заботиться о ней.
— А... как все остальное? — осторожно спросил я.
Она сложила руки на столе. У нее были короткие ногти, выкрашенные в нежно-голубой цвет. Она всегда красила их, обычно в какой-нибудь оттенок синего. Многое изменилось, но некоторые вещи остались неизменными.
Губы растянулись, длинные ресницы коснулись яблочек щек, когда она опустила веки.
— Возвращение сюда по причинам, по которым я вернулась... требует времени, чтобы привыкнуть.
Это было все, что она мне дала.
Закрыто.
Она напоминала мне Эллиота.
Леви были экспертами по блокированию своих эмоций, когда это было необходимо.
— Ты несчастна.
Она подняла на меня глаза. В основном карие с щедрыми зелеными и золотистыми вкраплениями. В солнечном свете они искрились. Я не в первый раз замечал этот пленительный цвет. Прошли годы с тех пор, как я был достаточно близко, чтобы по-настоящему ценить их.
— Я привыкаю к одиночеству после четырех лет отношений. Поэтому иногда я несчастна, но не всегда. Я знаю, что скоро мне станет лучше.
Мне не понравился этот ответ.
— Эллиот знает об этом? — Это прозвучало грубо, но именно так я себя и чувствовал.
У нее вырвался звонкий смех.
— Что я иногда несчастлива?
Я кивнул.
Она наклонила голову, и солнце отразилось в ее волосах. Они были слишком блестящими, чтобы быть чем-то иным, кроме стекла.
— Ну, я прямо не говорила своему брату, что не всегда счастлива, но поскольку именно он помог мне переехать и знает, чем закончились мои отношения, я думаю, он мог догадаться, что я не солнышко и маргаритки каждую минуту.
Я сложил салфетку квадратом и бросил ее на стол.
— Он должен что-то с этим сделать.
Еще один смешок.
— На это потребуется время. Вопреки тому, во что верит Эллиот, на самом деле он не контролирует каждый элемент вселенной. Это то, что должно разрешиться само собой.
Этот ответ был неприемлем, но Элиза смеялась, так что я не стал с ней спорить. Смех был намного лучше, чем ровное «ничего», которым она меня одаривала.
— Рената сказала мне, что теперь тебя зовут Лиз.
Ее розовые губы снова приоткрылись. Я был настолько шокирующим?
— Да. Большинство людей называют меня так. Эллиот отказывается меняться, что неудивительно, зная его. Элиза или Лиз – это нормально.