Я отворачиваюсь.
Я ни при каких обстоятельствах не даю автографы. Мне даже обидно, что она вообще попросила меня об этом.
Я направляюсь в раздевалку, чтобы одеться и взять свои вещи, прежде чем мы втроем пройдем через черный ход, и вижу Реджи, стоящего у выхода.
— Увидимся в следующий раз, Кайлиан. Хороший бой сегодня. — Он говорит о моем бое с девушкой или о моем бое с тем тупым ублюдком, которого я только что раздавил? Скорее всего, второе, поскольку я видел, как он бросился ей помогать.
Кто она для него? Кто она для всех этих людей?
— Спасибо, мужик, — говорит мой младший брат, Маттео. Он самый милый из всех братьев, но и самый младший из нас троих. В нем есть хоть капля человечности, а это гораздо больше, чем у остальных.
Мы трое родились и выросли, чтобы стать убийцами. Лидерами. Гребаными правителями мафии Морелли. Наша судьба — однажды взять бразды правления преступной организацией моего отца. К сожалению, то, что заложено в его ДНК, породило трех безжалостных людей.
И я, психопат. Социопат.
Когда люди возбуждаются из-за школы, спорта, женщин, чего бы они ни решили, я — нет. То, что меня возбуждает, — это не то, о чем я могу рассказать. Это не хобби, которым я делюсь с другими. Это то, о чем знает моя семья, но только потому, что они — моя семья.
Меня возбуждает смерть.
Человечность и сочувствие — это не то, что часто приходит ко мне. Мне не хватает чувств, которые есть у всех остальных, за исключением тех, что касаются моей семьи. Однако я быстро перехожу от нуля к сотне по шкале ярости, и тут на помощь приходит «Инферно». Он ослабляет зверя в моей груди, чтобы я не устроил массовое убийство целого города. Или штата.
Мой отец с ранних лет заметил, что я не похож на других детей. Я не плакал, не смеялся и не делал того, что считалось нормальным. Что-то в моем мозгу было не так, и отец понял это достаточно рано, чтобы помочь мне.
Он сделал меня своим собственным венцом правосудия. Он объединил мои потребности с бизнесом, и вместе я могу помогать ему, а также помогать себе и при этом не попасть в тюрьму.
Наверное, там мне самое место.
Я убиваю.
Я много убиваю.
Я выискиваю тех, кто заслуживает смерти, а мой отец находит множество людей, которым нужна пуля. Это делает мою жизнь чертовски насыщенной.
Я не убиваю невинных. Эти люди могут уйти, когда истекут часы их судьбы. Но те, кто облажался по полной программе, обычно видят лезвие моего ножа или пулю между глаз.
Мой отец сделал из меня такого человека. Он превратил мои проблемы в то, с чем я могу жить. Я настолько испорчен, что единственное, чего я хочу, — это кровь на моих руках, но он, блять, помог мне. Он не хороший человек. Он даже не приятный человек, но он мой отец, и если бы не он, я не знаю, в каком дерьме я был бы.
У него есть свои проблемы, свои ошибки, которые он совершил за эти годы, но он также могущественный, слишком умный человек, который знает, как управлять королевством, и именно это он и сделал. Он уже прямо сказал мне, что я никогда не буду править. Я никогда не стану боссом мафии Морелли, по крайней мере, не при его жизни. Моя неспособность заботиться о нем подожжет это дерьмо, и я должен сказать, что ни хрена его не виню.
Количество людей, которые будут мертвы у моих ног, несомненно, вызовет переполох среди широкой общественности.
— Куда мы теперь направляемся? — спрашивает мой второй брат, Габриэль.
— Домой.
Я засовываю свою черную сумку за сиденье своего БМВ. Наша семья живет на окраине Портленда. Между горами и океаном расположен наш особняк в небольшом городке Блэкридж. Остальные члены нашей семьи разбросаны в радиусе нескольких миль от ближайшего члена семьи. Мы все держимся вместе: Морелли и их приближенные составляют большую часть Портленда и прилегающих районов.
Я не сразу подъезжаю к нашим воротам, набираю неоправданно длинный код, после чего раздается зеленый сигнал, и ворота начинают открываться.
— Два боя за ночь, Кайлиан? Что заставило тебя сегодня нервничать? — спрашивает Габриэль.
Я сжимаю кулаки, думая о девушке. Их не было рядом, они появились только тогда, когда мое потное тело покинуло ринг и когда я вышел на второй бой.
Припарковав машину, я тянусь за сиденье, чтобы взять сумку.
— Ничего. Первый был слишком прост. Я подумал, что второй парень будет хотя бы немного сложнее, — ворчу я, затягивая лямки и опуская сумку на колени. — Он не был. Он был слаб как черт. Я должен был убить его.
— Не все должны умереть, Кай, — вздыхает Маттео, и я усмехаюсь, удивляясь, почему он должен быть самым эмоциональным из всех нас.
Не то чтобы его это сильно волновало, потому что это не так. Этот ублюдок мог бы или не мог умереть у моих ног, и мы все могли бы продолжать заниматься своими делами, как будто это был всего лишь очередной день. Но Маттео, он немного не в себе. Наверное, это синдром младшего ребенка. Самый эмоциональный, потому что, черт возьми, этот маленький засранец иногда может раздражать. К тому же он еще и болтливый.
У каждого из нас есть свои черты, но вместе мы — самый сильный род Морелли.
Я самый старший. Самый отмороженный. В восемнадцать лет я социопат и убийца.
А еще есть Габриэль, семнадцать лет. Убийца и принц, который хочет стать следующим наследником мафии Морелли. Он самый рациональный. Зрелый.
А вот самый младший, Маттео. Ребенок в семье, ему только что исполнилось семнадцать. Они с Габриэлем родились с разницей всего в десять месяцев. Тот, кто хочет все в одном. Ему нужны девушки и кровь. Он хочет мира и хочет резать глотки. Он чертов маньяк и сводит меня с ума, но он еще и мой брат.
Так что, что бы ни было синонимом любви, она у меня есть. Только, наверное, в искаженном виде.
Мы втроем — непробиваемая сила, смертоносная даже от самого маленького взгляда.
Мой телефон звонит, когда мы останавливаемся. Я достаю его из сумки и вижу, как на экране телефона появляется лицо Тино, помощника моего отца.
— Для тебя никто не является вызовом. — Габриэль смеется.
— Да, — ворчу я, сжимая в кулаке лямки сумки и открывая дверь.
— Ты нужен на Южной Десятой. Твой парень в пути, — говорит он, как только я подношу телефон к уху.
Моя грудь вздымается от облегчения. Я уже давно слежу за этим парнем. Когда я кого-то нахожу, это не просто процесс, а нечто большее, чем просто подойти к нему и воткнуть свой нож в его кишки. Это много времени, потраченного на поиски и преследование. А между школой, «Инферно» и делами у меня иногда не хватает времени.
И тогда на помощь приходит Тино. Он выполняет много работы частного детектива для семьи Морелли и уже не раз помогал мне с убийствами.
Моя кожа покрывается мурашками и становится горячей от адреналина. Я снова открываю дверь, сажусь на водительское сиденье и завожу свой БМВ.
— Чувак, куда ты, блять, собрался? — Маттео поднимает руки, ключи звенят в его пальцах.
Я качаю головой, давая задний ход и выезжая с нашей подъездной дорожки.
— Расскажи мне, — говорю я Тино.
— Я нашел его выходящим из стрип-клуба на Пятой. Он определенно что-то принимает. Думаю, героин. В последний раз, когда он был в таком состоянии, он застрелил одного из наших людей возле «Морелли», нашего семейного ресторана. Если он сейчас направляется туда, то, возможно, мне придется разобраться с ним до твоего приезда.
— Нет. Я уже в пути. Буду через несколько минут. — Я кладу трубку, бросаю телефон на пассажирское сиденье и еду обратно в город.
Это не займет у меня много времени. Я доберусь туда раньше, чем Тино успеет его догнать, и он будет моим. Я давно за ним наблюдаю. Он создает чертовы проблемы в нашем бизнесе. Когда-то он работал на нас, нищий, который употребляет больше наркотиков, чем продает. Когда наши люди узнали об этом, они уволили его, и с тех пор он был просто свободным концом, который нужно было связать. Я взял его себе, но знаю, что моя семья раздражается, когда он разгуливает по нашим улицам.
Я ничего не могу с этим поделать. Этот обдолбанный урод оказался куда незаметнее, чем я предполагал. Я могу поймать любого, как бы хорошо он ни прятался. Но этот парень, кажется, становится невидимым, когда он трезв.