— Может быть. — Наверное, мне стоит выйти на ринг. Может, это поможет моему напряженному телу.
Мне нужно сбросить это гребаное напряжение.
— Ты странно себя ведешь. — Маттео качает головой и разворачивается, направляясь к моему БМВ.
Я оглядываюсь через плечо, не желая выяснять, почему они считают меня более странным, чем обычно. Они не ошибаются. Я не нормальный, ни в малейшей степени. Мой мозг работает не так, как должен. Мои внутренние часы тикают против часовой стрелки. Я не в себе.
Но после моего последнего боя на прошлой неделе мне кажется, что я вишу вверх ногами. Это беспокойство в моем нутре не приносит ничего хорошего, и я не уверен, как его остановить.
— Роско, пойдем. — Его лицо утопает в кишках мужчины, а когда он поднимает голову, изо рта у него свисает кусок мяса. — Идем, — снова приказываю я, и он спрыгивает с тела мужчины, жуя последний кусок мяса, пока бежит ко мне.
— Хороший мальчик. Пойдем. — Его лицо красное, морда и подбородок покрыты капающей холодной кровью.
Я сажаю его в багажник, и он начинает пить воду из своей миски в углу. Схватив кувшин с водой в багажнике, я откручиваю крышку и выливаю теплую воду на руки, смывая кровь.
Как только руки становятся чистыми, я закрываю багажник и запрыгиваю на водительское сиденье. Заведя машину, я смотрю на мужчину — его брюшная полость широко открыта для посторонних глаз. Мне не нужно хоронить его в лесу. Животные найдут его и съедят в последний раз, прежде чем он сгниет. Если его каким-то образом найдут, то все равно будут подозревать, что его убило животное. Никто не заподозрит нечестной игры.
А если вдруг заподозрят, то хорошо, что я — Морелли.
Я подъезжаю к своему обычному месту в центре города, к парковке, которая строго зарезервирована для Морелли и других громких имен. Эти места обычно принадлежат актерам и актрисам из Голливуда, которые хотят провести ночь, полную незаконных действий.
Люди отрицают это. Правительство скрывает это. Мир делает вид, что этого не существует. Но места, куда вы приходите, чтобы посмотреть, как люди истекают кровью, умирают, страдают и корчатся от боли, существуют. И позволить себе их могут только богачи. Есть шикарные места и захудалые забегаловки. В «Инферно» все где-то посередине. Это место, куда можно пойти, когда хочется почувствовать вкус реального мира.
Место, куда вы идете, когда вы не против грязного. Смириться с возможными брызгами крови на щеках, когда люди убивают друг друга всего в нескольких метрах перед вами. Здесь нет стеклянных барьеров, которые защитят вас. На ринге вы подвергаетесь такому же риску, как и за его пределами.
Я направляюсь в заднюю часть гаража, открываю заднюю дверь, чтобы выпустить Роско, а затем спускаюсь по скрытой лестнице, ведущей прямо в «Инферно». На этом пути нет ни охраны, ни надзора. Если вы знаете этот путь, значит, так было задумано. Все просто.
Открываю тяжелую дверь, в воздух проникает запах пота и крики. Сегодня здесь многолюдно, хотя уже почти середина недели. Ничего необычного, но обычно такой толпы не бывает, разве что в пятницу или субботу. Когда офисные клерки превращаются в жадных, кровожадных животных, каковыми они на самом деле и являются.
Я натягиваю капюшон на голову, не желая попасть в засаду сегодня вечером. Девушки стекаются ко мне, как сучки в течку, каждый раз, когда я здесь. То, что со мной Роско, не помогает. Я единственный человек, у которого в городе есть собака скрещенная с волком.
Пробираясь сквозь толпу, Роско идет рядом со мной, я пробираюсь к выходу, наблюдая, как двое незнакомых мне людей набрасываются друг на друга.
Один высокий, другой коротышка. У высокого — кастет, а у коротышки — лезвие без рукоятки. Почти как у старомодной бритвы, которую прикладывают прямо к коже, чтобы побриться. У человека с лезвием сломана скула, а из носа непрерывной струей течет кровь.
Человек с кастетом держится за бок, кровь сочится между пальцами, когда он пытается одновременно прикрыться и сражаться.
Это странное ощущение внутри меня. Меня завораживает бой, который происходит передо мной, но не это главное. Меня смущает то, что я разочарован тем, что океаноглазая девушка сегодня не здесь. По крайней мере, не в данный момент. Не знаю, с чего бы это, ведь я бывал здесь каждую ночь и не видел ее.
Может, я все-таки убил ее?
О, как жаль.
Но не должно быть. Ни в малейшей степени. Она так же бессмысленна, как и эти люди, умирающие у меня на глазах. Она не имеет для меня никакого значения. Хотя, убивать людей — мое самое большое хобби, и прекращение ее жизни не приносит мне ни малейшего удовлетворения.
Мне не нравится, куда ведут мои мысли, поэтому я возвращаюсь на ринг как раз в тот момент, когда человек с кастетами падает на колени, потеря крови слишком велика. Он больше не может стоять. Это видно по его лицу, бледному и покрытому капельками пота. Бедняга не выживет, если не попадет в больницу в ближайшее время.
Человек с клинком делает шаг вперед и вонзает лезвие прямо в его адамово яблоко. Он задыхается, его рука оставляет рану на боку и идет к шее. Кровь вытекает быстрой струей, и я чуть не смеюсь над людьми, стоящими позади меня, которые задыхаются, некоторые из них испытывают отвращение от этого зрелища. Другие поражены.
Эта сцена передо мной получает девяносто девять баллов в моей книге. Чертовски приятно.
Раненый мужчина падает на живот, и через несколько секунд вокруг него образуется лужа крови, заполняющая все большую часть белого коврика.
— Эй, — хмурюсь я, глядя в сторону, ожидая, что мне придется швырнуть кого-нибудь через всю комнату, пока не вижу Реджи, владельца этого места.
Он вполне нормальный. Он позволяет мне драться, когда я хочу, и не лезет на рожон. Я знаю, что у него есть свое прошлое, гребаное двойное убийство — вот что я выяснил, покопавшись в архивах, — но он все перевернул и теперь владеет миллиардами долларов, наблюдая за тем, как другие люди убивают друг друга.
— Давай поговорим. — Он кивает головой в сторону задней части «Инферно», и я поднимаю брови, следуя за ним сквозь толпу, а Роско идет рядом со мной в кабинет, который выглядит так, будто ему место в представительском классе, а не в подземном туннеле. Окна от пола до потолка открывают ему идеальный вид на ринг.
Он может наблюдать за смертью, не вставая с мягкого кресла.
— Чем я могу тебе помочь? — спрашиваю я, держась рядом с дверью. Роско стоит на ногах, не сводя глаз с Реджи. Он не знает, можно ли ему доверять.
Я чувствую то же самое.
Я мог бы легко убрать его, без лишних вопросов. Я не очень доверчивый человек. Не после того образа жизни, в котором я воспитывался. Доверие не дается.
Его нужно заслужить.
— На прошлой неделе ты дрался с одним из моих лучших бойцов. Но она ни разу не ответила на звонки своему тренеру после этого, а он пытался это сделать несколько раз. Когда мой лучший боец пропадает, я начинаю беспокоиться. И тут я вижу тебя, у которого сегодня не запланирован бой. — Он почесал свою бородатую челюсть. — Есть идеи, где она может быть?
О, так это из-за девушки.
Она пропала?
Она — одна из его лучших бойцов? Я хочу посмеяться над этим.
— Не видел ее. Даже не знаю ее.
Он смотрит на меня мгновение, затем медленно кивает.
— Когда она уходила отсюда, она была в сильном замешательстве, и я немного беспокоюсь, что что-то не так.
Какого хрена он говорит со мной об этом? Как будто мне есть до этого хоть какое-то дело.
— Пойти к ней домой? — Я задаю вопрос, потому что немного смущен и, честно говоря, раздражен тем, что он думает, будто я догадываюсь, где она.
Он думает, что я убил ее или что-то в этом роде?
Он проводит руками по лицу.
— Забудь о моих словах, Кайлиан. Возможно, она просто приходит в себя. — Его лицо на мгновение смягчается. — Я забочусь о ней, понимаешь? Я веду себя так, будто мне на всех наплевать, но она другая. Она не похожа на обычных испорченных людей, которые входят в мою дверь. Она на другом уровне. Эта девчонка... она испорчена на первобытном уровне. Думаю, я и остальные воспринимаем ее как дочь или что-то вроде того.